человека, плохо понимающего, зачем он «Татлеру» и зачем «Татлер» ему. Попробую объяснить: во-первых, наша редакция с интересом смотрит его ютьюб-проект «Редакция». Во-вторых, Пивоваров – то немногое (пока) на ютьюбе, что очень нравится нашим консервативным героям. В -третьих, лично мне интересно побеседовать с человеком моей любимой, старой парфеновской школы, который давно решил, что профессии качественного телевизионного журналиста больше не существует, и переизобрел себя. А это само по себе достойно уважения и восхищения. Особенно в «Татлере». В мае каналу «Редакция» вручили «Золотую кнопку YouTube» —ее дают, когда число подписчиков достигает миллиона. На момент написания текста подписчиков у проекта Пивоварова было уже за миллион двести тысяч. Кстати, почему «Редакция», а не «Пивоваров»? Почему он так настаивал, чтобы «Татлер» снимал его не одного, а с коллегами, и только указ мэра Москвы о социальном дистанцировании на предприятиях (а съемка для глянцевого журнала – еще какое предприятие!) спас нашего стилиста от сбора тонны рубашек и брюк? Все потому, что Пивоваров, как формулирует он сам, никогда не хотел делать программу о себе и вокруг себя. Сейчас в его редакции пятнадцать человек, причем за время карантина штат ИП «Пивоваров Алексей Владимирович» только расширился. Он долго не мог решиться на ютьюб. До сих пор вспоминает пожилого многоопытного коллегу, который, вальяжно попивая красное вино, объяснил: в ютьюбе продукт, сделанный по канонам объективной журналистики, не нужен. Пивоваров и сам так думал, поэтому мучительно пытался креативить. Даже несколько раз интервьюировал своих героев, сидя за штурвалом вертолета (есть у него такое отчаянное хобби). Но далеко не улетел: странный извод нашего времени —человек, способный говорить, ведя вертолет, причем говорить умные вещи на безупречном русском языке, собирает меньше просмотров, чем пятилетняя девочка, которая устроила для папы салон красоты. – А потом я интуитивно понял, что нужно делать то, что я умею, —старый добрый телевизионный сюжет, только для ютьюба, —рассказывает Алексей. – Оказалось, что Юрий Дудь – это не единичный, уникальный пример. Он сформировал рынок. И это очень востребованный рынок – чем дальше, тем больше. Растет аудитория. Растет востребованность жанра. Мы видим, что другие модные люди типа Ксении Анатольевны (Собчак. – Прим. «Татлера») всячески пытаются что-то в нем делать. И это хорошо, конкуренция всегда на пользу. Я в духе Ксении Анатольевны интересуюсь: – Кто же этот человек, который двумя неосторожными фразами подрезал вам крылья? – Ну зачем я буду обижать заслуженного человека? —отвечает Пивоваров. —Всем свойственно ошибаться. Вообще, после этой истории я понял: когда хочешь сделать что-то новое, надо делать и никого не слушать. Потому что советчиков всегда до хренища. Как известно, у победы много отцов, а поражение всегда сирота. Когда у нас стало получаться, «выяснилось», что много людей имели отношение к созданию проекта «Редакция». Мне предъявляли, что я кого-то там не указал, что это вовсе не я придумал. Новостные выпуски-калейдоскопы «Редакция» чередует с документальными фильмами. Первый миллион просмотров принес товарищ Пивоварова, ютьюб-блогер Эрик Китуашвили (он же Давидыч), который дозволил снять о себе фильм после своего триумфального выхода из тюрьмы. – Любой бы собрал столько, это его аудитория, – комментирует Алексей. Потом Пивоваров вместе с человеком, диаметральным Давидычу, актером Алексеем Серебряковым, сделал выпуск о Ржевской битве. Она унесла несметное количество человеческих жизней, она же принесла Пивоварову бесчисленные просмотры. После был выпуск о Чернобыле, совсем без звездных лиц и тоже очень успешный. Тогда окончательно стало ясно: зритель ютьюба умнее, чем о нем думал тот самый любитель красного вина. Зритель этот с удовольствием идет и на серьезный контент тоже.
Солидные цифры набрал даже фильм о катастрофе самолета Ту-154 под Сочи в 2016-м, в которой погибли доктор Лиза и ансамбль Александрова. Это притом, что ютьюб его жестко деприоритизировал. – Платформа – это глобальная история, она тебе может помогать, а может —нет, —объясняет Алексей. – По умолчанию платформа всем помогает, потому что ей это выгодно, она нацелена на зарабатывание денег вместе с тобой. Но если платформе что-то не нравится, если ей кажется, к примеру, что контент чересчур жестокий, твои результаты становятся существенно хуже. Мы не питаем иллюзий, что все миллионы, которые нас смотрят, сидят и с нетерпением перезагружают ленту в ожидании, когда мы там выпустим новый ролик. Большинство людей получают рекомендацию и вспоминают: «О, круто, давайте-ка посмотрим». В московском офисе YouTube и штаб-квартире в Дублине, конечно, есть говорящие по-русски люди, которым можно звонить и жаловаться. Или с которыми можно попытаться дружить. Но в целом ютьюб – это алгоритм. – Все, чем нам могут эти ребята помочь, —ускорить прохождение апелляции, если мы считаем, что что-то не так, – говорит Пивоваров. —Но взять и руками что-то подкрутить они не могут. Обойти алгоритмы невозможно. Более того, никто до конца не знает, как алгоритмы себя ведут. Это до некоторой степени божество: ты в него закидываешь дровишки, оно чем-то там хрустит, пылит, дымит и выдает конечный результат. Либо ты видишь резкий рост, либо ничего хорошего. Но в целом у нас нет проблем с этой платформой. И все эти проблемы – ничто по сравнению с цензурой, с которой я сталкивался на федеральном канале. То есть на ютьюбе
