ветка заканчивается здесь?
– Нет, она идет через наш поселок сквозняком. Но не думай, будто ты один такой умный. В местах, где рельсы проходят через разрывы в заборах, висят шарики, подобные тем, которые ты наверняка видел в вагоне. Только они раз в двадцать больше и реагируют на малейшее движение любого предмета за исключением поезда. И на посторонние тела в товарных вагонах тоже.
Денис рассказал также о том, что в этой местности не водится ни одного существа.
– Ни зайцев, ни волков. Даже мышей нет. И птицы не летают. Только червяки в земле. И ничего полезного не растет. Одни несъедобные деревья, кусты и цветы. А на кустах ягод не бывает. В том числе и бузины. Да! Еще речка протекает по окраине поселка. Неширокая и неглубокая. А на другом берегу все тот же забор.
– И ничего в ней не водится, – догадался Генка.
– Угу, кроме пиявок, – подтвердил Денис, удрученно вздохнув. – Даже лягушек нет. Я и здесь уже кабель в воду совал, благо трансформатор тоже на берегу находится. Хрен с маслом! Одни пиявки всплыли, сволочи!
– А как здесь насчет связи?
– Никак. Забудь о всяких смартфонах, интернете, даже об обычном проводном телефоне забудь. Из связи есть только факс в мэрии и никому, кроме мэра, не известно, откуда приходят распоряжения. А может даже и он не знает. Я, если честно, не в курсе. Да! Еще телевидение есть! Кабель идет через забор в том же направлении, что и торсада.
Они подошли к поселку и тропинка, оборвавшись, продолжилась ровной асфальтовой мостовой. Генка шел и вертел головой, стараясь внимательно рассмотреть все, что встречалось взгляду.
По обеим сторонам улицы стояли двухэтажные дома, сильно напоминавшие бараки советской постройки времен пятидесятых годов двадцатого века. Но вид они производили ухоженный, так как были окрашены в приятные неяркие тона и утопали в зелени деревьев. Правда, в облике каждого из них проступали странные детали, неприятно тревожащие сердце, и Кабанов, приглядевшись, вдруг понял, какие. В домах не было ни стекол, ни рам! И подъездных дверей не было тоже! Более того – бараки пустовали.
– В них никто не живет? – поинтересовался Генка, ткнув пальцем в один из домов.
– Живут, конечно, – ответил Денис. – Просто все работают. Здесь график хороший. День делится на двадцать четыре часа. Работа начинается в восемь утра и заканчивается в четырнадцать. Без всяких перерывов. А дальше – делай, что пожелаешь. Сейчас десять, потому и тихо.
– Но почему окон и дверей нет?
– Двери есть между комнатами. А окна не нужны. Зачем они, если все время тепло, ветра не бывает, а дождики тихие и капли падают отвесно? Это же рай.
– Да уж, вечный май, – кивнул головой Генка, и сердце его почему-то стало наполняться тоской.
– Вот ч… ча! – вдруг с досадой воскликнул Денис.
Генка оторвал взгляд от ближайшего дома и посмотрел вперед.
Видимо, работали в этот час не все обитатели поселка,
