переназвался. Кстати, а как ты умер?
– Никак, – ответил Генка, вспомнив урок, полученный в вагоне. – Коля сказал, что спрашивать о смерти здесь – дурной тон.
– Ха! – ржанул Денис. – Слушай его больше. Если никто ничего не помнит, о чем тогда можно поговорить? Только о смерти, которую помнят все, потому что она отпечаталась в сознании в виде яркого зрелищного сна. И зачем секреты создавать? Здесь все про всех знают. Вот я, например, в земной жизни был электриком. Обслуживал трансформаторные будки. А одна из них стояла на берегу канала. И прямо под берегом возле будки вечно что-то плюхалось. Ну, там, в глубине. Как ни приду – круги на воде, пузыри, муть какая-то…
– Ты, наверное, рыбалку любишь? – догадался Генка.
– Еще как! – воскликнул Денис. – Вот в один нехороший день взял я кабель, подсоединил его к трансформатору и сунул в канал другой конец. Ух, жахнуло, чуть трансформатор не сгорел. Гляжу, всплывает! Сом килограммов пятьдесят весом! И прямо под берегом. Я хвать его руками за башку…
– И?! – вскричал увлеченно Генка.
– А-а-а, – расстроенно махнул рукой Денис. – Электричество-то я не отключил, потому меня вштырило похлеще сома. Вот и оказался здесь. Ладно бы вместе с сомом оказался, так нет – отобрал его балансодержатель. Нет справедливости в мире! Ни там, ни тут.
Генка не стал смеяться над незадачливым электриком, а просто рассказал ему свою историю. Оба пришли к выводу, что умерли по-дурацки. Денис оказался крайне говорливым рабом божьим и когда они подошли к окраине поселка, Генка успел узнать много интересного о его населении.
Как оказалось, мужчин и женщин обитало здесь приблизительно поровну, а детей не было вообще. Средний возраст населения колебался от восемнадцати до пятидесяти лет, но были исключения со знаком плюс. К ним относились: мэр Очкасов, Козлаускас и дед Макарыч.
– Кто такой Козлаускас? – спросил Генка.
– Козлаускасы, – поправил его Рыжий. – Супруги, которые попали сюда вместе. Бывает, что люди умирают вдвоем и если они соответствуют рангу придурков – появляются здесь. Мужа ты уже видел. Это Юрис Екабович Козлаускас. А жена его – Инесса Андри́совна Козлаускене. Была б у них дочь, она носила бы фамилию Козлаускайте. Это прибалтийская мулька. По всей видимости, раньше они были Козловыми. Инной Андреевной и Юрием Яковлевичем соответственно. Но потом поменяли фамилии, и попали к нам. Правда, умерли они тоже интересно, но об этом я тебе позже расскажу.
Далее Денис поведал о том, что богохульство в поселке строжайше запрещено. И матерная ругань тоже. Мат преследуется Инессой Андрисовной, которая находится в должности заместителя мэра по культуре, этике и досугу, а также руководит мебельной фабрикой.
– А вот богохульство – другое дело, – продолжал Денис. – В мэрии есть факс. Каждое утро мэр письменно докладывает о происшествиях, случившихся за сутки, и откуда-то получает справку, в которой указано: кто, что и когда произнес. Причем сообщается не только о богохульстве, но и об употреблении
