от Нейти, никуда не делся. Все также начинается от верхней губы и уродливым рубцом проходит до левого уха.
И опять Анжела будто угадывает мысли. Ее ладонь бережно прикасается к шраму, робкой лаской пройдясь по бурому рубцу.
– Ничего, он тебя не портит, – мягко произнесла девушка, заставив меня вздрогнуть от скрытой в голосе нежности.
Она сдержанно улыбается, отворачиваясь в сторону и давая мне возможность одеться. Вместо порванной футболки на стуле ждет заправская морская тельняшка, я с наслаждением надеваю чистое белье. Закончив возиться со штанами и обувью, поворачиваюсь к девушке.
– Благодарю, Анжи, – мягко произношу я, – Вы с Григорием лучшие лекари в мире!
– Будем считать, что мы квиты, – хитро выдыхает девушка.
Мне остается только гадать, что она имеет в виду. Был между нами один давешний эпизод, когда мне пришлось применить к заклинательнице экстренную терапию… Правда об этом никто не в курсе, кроме меня самого. Неужели и она каким-то образом прознала?
– Кхм… – я решаю не развивать тему, – Кстати, хотел спросить. Там, на суде… Тебя ведь вполне могли оправдать.
– Ну да! Только для этого пришлось бы клеветать на тебя и, по сути, отречься от совместной работы.
– Подумаешь… Зато ты осталась бы в Республике…
– Нет, Глеб. Это же предательство! К тому же…
– Что?
– Я была под присягой, – улыбается Анжела, – И говорила только правду.
Я нервно сглатываю, стараясь вспомнить, что же вещала девушка в своих показаниях. Что-то вроде "мы любим друг друга".
Мы встречаемся взглядами, меня чуть не бросает в жар. Глаза Анжелы обещают… многое.
Два года мы были не более, чем близкими друзьями. С каких это пор между нами промелькнуло нечто новое? Неужели амулет перестал работать? Или остаточный эффект возымел накопительное действие? Странно… В ее взгляде читается не простое вожделение, а настоящее тепло, глубокое искренне чувство. Жаль, что я не ощущаю чего-то подобного.
– Я… проведаю Химика, – неловко нарушаю тишину, – Пусть отдохнет, подежурю в рубке.
– Хорошо, – кивает девушка, – Ты не против, если я тут посплю? Очень уютная каюта.
Я не против. Дерганными движениями перемещаю себя за дверь, стараясь не слишком пялиться на начавшую разоблачаться заклинательницу. Прикрываю дверцу, с шумом вырывается задержанное дыхание, рукав вытирает выступивший на лбу пот.
"Женщина на корабле – к беде", – вспоминаю флотскую поговорку.
Интересно, а как на дирижабле? Ладно, я справлюсь.
Рубка встретила меня подмигиванием индикаторов, Григорий поднял уставший взор от разложенной карты. Впереди, за стеклом, вечер превращался в ночь, солнце садилось, освобождая место луне и звездам.
– Неплохо выглядишь, – проворчал Химик, – Хорошо, что пришел. Твоя очередь дежурить.
– Что
