не добился. Старейшины высмеяли его, информации о пропавших не прибавилось. Ради чего тогда была эта беготня?
Свечи Руван не зажег, и комната покоилась в кромешной тьме. Сквозь закрытое окно в помещение заглядывало малозвездное небо. Руван постепенно остывал; буря противоречивых чувств, бушевавших в душе, утихала. Злость на совет, на город, на самого себя уступила место непомерной усталости, а за ней, и безысходному спокойствию.
«Может, бросить все?» – подумал вдруг феникс. – «Оставить, как говорил Раэль?»
На секунду Руван представил, как, наплевав на все, спокойно возвращается домой, к своим травам. Стало приятно и противно одновременно.
«Нет… Нет, уж лучше… Начал дело – доведи до конца», – вздохнул феникс. – «Завтра надо заняться приготовлениями, а после завтра с… о-ох, милостивый Муг, я совсем забыл о нем!»
Только сейчас Руван вспомнил о своем неожиданном попутчике – небесный черноухий суицидник-волк… Издав протяжный стон, Руван накрыл лицо руками:
– О чем я думал? Куда ему идти, какая ему столица?! Да он на ногах едва держался!
Руван искренне верил, что в столице найдется подсказка к выходу из сложившейся ситуации. Обширные архивы, хранившие записи не одного поколения вурков. Умелые «ищейки», которые, если и не поймают убийцу, то, по крайней мере, наведут порядок в городе. Учитель, наконец, что просто поможет советом. Рувану предстояла непростая работа, которая теперь усложнялась балластом в виде доходяги волка.
– Как там его – Малая? Малеа? Мгх, не помню, – голова снова загудела. – Может, передумает?
Руван вспомнил парня – как он плакал в палате, не то радуясь, не то боясь. Мелкий, тощий – он точно был небесным волком?
«Отговорю, завтра отговорю», – пообещал себе феникс, прежде чем провалился в беспокойный сон.
На утро он действительно выполнил свою угрозу – первым делом направился в лечебницу. Зайдя по обыкновению с заднего двора, Руван осторожно постучал в кабинет ящера.
– Раэль, ты тут? – открывая дверь, спросил Руван.
Лекарь не отвечал, но он действительно был в комнате. С весьма недовольным видом он что-то писал. Перо стремительно бегало по бумаге, со скрипом выводя на ней неразборчивые каракули.
«Обиделся», – заключил аптекарь.
– Я подумал, ты был прав – не надо волку туда идти. Он в палате? Я поговорю с ним.
– О-о-о, он не в палате! Он давно уже не в палате! – яростно что-то черкнув так, что чернила фонтаном брызнули из-под пера, Раэль резко отбросил бумагу на край стола и встал.
– Удрал! Он удрал!
Руван оторопел:
– Как удрал? Куда?
– Я откуда знаю. Взял и удрал. Вчера. Днем.
Раэль раздосадовано швырнул перо на подставку и подошел к другу. От окружавшего ящера облака раздражения и обиды перья феникса дыбом встали. Карие глаза врача с укором посмотрели на аптекаря.
