будут направлены наблюдатели. Венгрия обязуется, кроме того, разорвать все связи с Германией и немедленно объявить Германии войну. Советский Союз окажет Венгрии военную помощь».
Молотов откровенно растолковал генералу Фараго, что его правительству будет позволено и дальше участвовать в переговорах, только если Венгрия примет эти условия в полном объеме. Об этом венгерская делегация, имевшая постоянную радиосвязь с Будапештом, информировала регента королевства и просила об одобрении этих условий. Хорти затребовал 24 часа, чтобы принять решение.
10 октября он обсудил их в Будайском замке вместе со своими приближенными, а именно премьер-министром Лакатошем, министром иностранных дел Хеннеем, министром обороны Чатаи, начальником Генерального штаба Вёрёшем и обоими шефами кабинета министров Ваттаи и Амбрози. В ходе этого совещания были высказаны различные мнения по поводу, должны или нет гонведы по желанию русских выступать против своих нынешних товарищей по оружию, опровергающие друг друга. Министр иностранных дел Хенней в своем выступлении настаивал, чтобы «как регент королевства, так и присутствующие на сегодняшнем заседании министры единогласно отказались от объявления войны Германии и от начала военных действий против германских войск в Венгрии». Напротив, как нам известно – не в последнюю очередь из сообщений прессы по ходу послевоенного процесса над Салаши[22], на котором в качестве свидетеля выступал генерал-полковник Лакатош, – на заседании было высказано мнение, что Венгрия, в случае непринятия московских условий, значительно ухудшит свое военное положение как на фронте, так и в тылу. Участники совещания, однако, потребовали, чтобы была предпринята попытка остановить любую часть Красной армии, которая приблизилась бы к Будапешту, путем нанесения встречного удара с ходу. Было отмечено, что для венгерской 1-й армии было бы затруднительно своевременно оттянуться из Карпат на рубеж Тисы, «чтобы оттуда организовать наступление на немцев».
Нельзя, однако, оспаривать, что Хорти – а в его высоком восприятии понятия чести нет никакого сомнения – пытался по возможности уберечь себя и страну от вероломного нападения на германских солдат на территории Венгрии. Перед глазами у него явно стоял «финский пример». После заключения советско-финского перемирия 19 сентября 1944 года германской армии было позволено без боя покинуть территорию Финляндии. (Происходили боестолкновения финских войск с немцами, которые, мстя неверному союзнику, разрушали, жгли и минирование населенные пункты, мосты и дороги на севере страны и в ходе отступления. – Ред.) Однако Венгрия не была Финляндией и не находилась в аналогичном геополитическом положении. В течение столетий Венгрия была плацдармом для армий Востока в их походах на Вену и дальше, в Южную Германию. Именно в таком положении – для быстрого выдвижения Красной армии к германо-венгерской границе – виделась она также и советским стратегам. Но достичь
Салаши Ференц (наст, фамилия Салосьян – от деда-армянина;
