издавна пользующиеся дурной славой. Мы знали, что наши города не смогут противостоять объединённому войску разных рас, поскольку совершенно не подготовлены к обороне и не имеют мощных стен. Официй посоветовал рискнуть, ведь и в том, и в другом случае нам терять было нечего: пойдем на юго-восток, погибнем наверняка; пойдем на северо-восток, может быть выживем. Мы выбрали второе. Значительная часть воинов осталась у Столпов Ёргмунда для отвлечения внимание Конгрегатов на себя, и чтобы дать возможность беженцам уйти подальше, если наша уловка будет раскрыта.
На лбу правителя появились морщины, глаза сузились, придавая лицу угрожающее выражение. Фроузен почувствовал холодок в груди.
– Великий Ваалар Гаал! – воскликнул Майдар. – Я бы всё отдал, чтобы быть среди них. Но кто-то должен был возглавить беженцев, защищать в пути, ведь неизвестно с кем и чем предстояло столкнуться. Я и мой брат Миснагет с двумя локами (отряд воинов, численностью около полутора сотен бойцов) фратриев (название элитных всадников) и пятью локами навьев (название пехотинца, умеющего обращаться с мечом, копьём, алебардой) повели выживших горожан на север в Яхатмору, в место, окружённое неприступными горами. Но уловку сразу раскрыли. После уничтожения нашего войска в погоню за нами отправили едва ли не половину армии людей, будто им предстояло столкнуться с очень умелым и вооруженным до зубов противником. Нам удалось преодолеть реку и взойти на перевал – единственный путь, по которому можно попасть в Яхатмору. Здесь нас настигли клорсы – четырёхкрылые твари в три раза больше неоса каждая. Боги не дали им ни всесокрушающей силы, ни мощных зубов, ни крепких когтей. Лишь тонкие лапы, хрупкое тело, покрытое небесного цвета шерстью. Однако они наградили их кое-чем пострашнее. Клорсы, видишь ты, не любят сырого мяса. Оно должно быть очень хорошо прожарено и не подгорелым. Их слюна обладает удивительными свойствами: даже капля при попадании на кожу, вызывает сильнейшую, мучительную боль. Это необходимо, чтобы жертва не смогла сбежать, например, в лес или спрятаться в пещере, откуда её будет сложно достать. Но боль – только начало, слюна легко проникает под кожу, попадает в кровеносные сосуды и даже её капли достаточно, чтобы растечься по всему телу, отчего боль усиливается в неизмеримое количество раз, а затем она вспыхивает. – Лицо Майдара передёрнула судорога ярости и боли. – Жертва превосходно прожаривается, корчась в предсмертных судорогах. Именно такое мясо и любят клорсы.
Пальцы Миснагета с хрустом сжались, глаза полыхнули зелёным пламенем.
– Слюна клорсов с лёгкостью проникает в щели доспехов, не говоря уже о простой одежде. Дети, женщины, старики сгорали заживо. Прошло сто пятьдесят лет, а я до сих пор слышу их крики. Когда клорсы улетели, один лок навьев остался в узком ущелье, чтобы прикрыть наше бегство. Они полегли все до единого. Их подвиг позволил нам далеко вторгнуться в эти земли – земли вечной ночи. Но Официй, появившийся словно ниоткуда,
