охранники пришли в себя, ринулись внутрь. Молодой тауматург последовал за ними.
Майдар скрючился посреди зала. Обнаженное – кожа да кости – тело обуглилось. Голова вывернута, губы раздвинуты в безобразном оскале, будто в предсмертном крике отчаяния. Вместо глаз зияют чёрные провалы. На спине длинная чёрно-бурая борозда, на дне которой видны ребра. Зал покрыт толстым слоем пепла, оставшегося от мебели. В полу множество рытвин, а стены зияют провалами новых безобразных окон. Фроузен в углах зала успел заметить быстро таящие сгустки мрака.
– Великий Ваалар Гаал! – раздался из-за спины голос Альмарика. – Как же это?
– Веди к Хубилгану, – бросил вместо ответа Фроузен, но паж оказался настолько потрясён увиденным, что пришлось тащить за руку.
Навьи встретили его вопросительными взглядами. Фроузен даже не знал, что сказать, промычал что-то нечленораздельное. Воины устремились за ним по улице.
– Я не понимаю, как такое могло произойти, – растеряно сказал Альмарик, лицо плаксиво сморщилось, глаза наполнились влагой. – Майдар был одним из сильнейших тауматургов, никто так просто и настолько быстро не смог бы с ним справиться.
– Как видишь смог, – проворчал Фроузен.
Показалось, что кто-то смотрит в спину. Кто-то непредсказуемо опасный. Он поёжился, осмотрелся, каждый дом отбрасывает густую, зловещую тень, из которой может выскочить всё что угодно. И хотя он никого не заметил, чувство жертвы усилилось.
По земле промелькнуло несколько крупных крылатых теней.
– Под крыши. В ниши. Живо! – крикнул побледневший Альмарик. – Вверх не смотреть.
Фроузен отреагировал мгновенно. Три воина рефлекторно повернули лица к небу и замерли как вкопанные. Крылатые тени увеличились в размерах. Рядом с застывшими навьями опустились омерзительные твари, мощные, с отвратительными лицами старух и женскими телами, покрытыми чёрной с фиолетовым отливом чешуей. Вместо носа и челюстей – мощный клюв. Вокруг глаз, словно горящих от неутолимой ярости и жажды крови, кругом собранные крошечные перья. Стопы больше походят на птичьи лапы с мощными пальцами и крючковатыми когтями. Когда золотистые крылья сложились, перья издали звук металлических пластин. Длинные саблевидные когти пальцев рук, словно их красноватого металла, с легкостью пробили нагрудники. Кисти по запястья погрузились в тела беспомощных жертв. Чёрная кровь ручейками потекла по поверхности нагрудников. У ног образовалось несколько лужиц, расширяющихся на глазах. Твари выхватили внутренности, раздалось чавканье. Одна вскрыла замершему воину когтями череп, даже шлем не помешал. Морда наполовину погрузилась в мозги. В отражении окна Фроузен видел, как у твари зашевелись волосы на голове, больше похожие на спутавшиеся тугие космы или отвратительных червей. Она с наслаждением хлюпала как свинья в корыте, голова откинулась, тишину разорвал безумный хохот. Длинные крылья от наслаждения несколько раз дёрнулись, в воздух
