любят поиграть. Остатки тел потом пришлось снимать чуть ли не с каждой крыши.
– Живее к тауматургу, – бросил Фроузен.
– А что он может? – обречено сказал Альмарик. Ноги подкосились, он сел, спина коснулась стены дома, ладони обхватили голову. – Если бы он был в состоянии, думаешь не придумал бы хоть какую-то защиту от этих тварей, не говоря уже об их истреблении?
– Ты предлагаешь сидеть и ждать, пока они заберут и нас?
Альмарик в ответ безразлично пожал плечами.
– За мной! – рявкнул Фроузен.
Воины, опасливо таращась вверх, покинули ниши.
Альмарик повёл их по узким улочкам, лицо часто обращалось к небу, едва видимому в небольшой просвет между крышами. Только теперь Фроузен понял, для чего на черепице шипы и почему улицы такие узкие: цевиям сложнее протиснуться между нависающими крышами. Но это их не останавливает. Пару раз из дверей и окон высовывались любопытные, но горожане словно пугались отряда. Лёгкий шорох – и никого. Мир снова погрузился в гнетущую тишину, нарушаемую лишь топотом воинов.
Городская стена вынырнула неожиданно: высокая, с многочисленными узкими лестницами. Верхняя площадка с зубчатым краем прикрыта широкой шипастой двускатной крышей. Между ней и краем стены узкий просвет, видны только ноги охранников. Крыша из листов железа, очевидно, тоже делалась с расчётом на цевий, а может быть на кого-то ещё. Вооруженные до зубов мрачные воины встретили их у широких, обитых железными листами, городских ворот. Быстрый осмотр отряда. В глазах каждого отразилась сочувствие. Так смотрят на тех, кто не вернётся. Мощный засов поднялся, шестеро едва смогли раздвинут створки. Фроузен застыл в удивлении. От городских стен начинается каменный лес: из коричневой земли, едва скрываемой чахлой бурой травой, словно зубы торчат тёмно-серые камни. Каждый высотой в несколько человеческих ростов. Одни расщеплены почти до основания, и непонятно какая сила удерживает от падения, другие раскорячены, на третьих как гигантские шапки нахлобучены плоские булыжники. Ближайшие к стене камни вывернуты из земли. Могучая рука или что-то ещё метнула их с такой силой, что опрокинулись не только соседние, но даже оставили после полета целую дорогу из поваленных собратьев.
– Ты лучше посмотри на стену, – посоветовал Альмарик.
Фроузен повернул голову, присвистнул. Помимо широких выбоин на огромных каменных блоках белеют глубокие царапины. Внизу их гораздо больше, чем вверху.
– Это барцелисы, – пояснил паж. – Если бы Майдар не сотворил этот заслон из камней и не обладал Силой, от города давно бы камня на камне не осталось. Но теперь городу не выстоять. Удержать натиск тварей без чар невозможно, а камни – всего лишь камни.
Грудь приподнялась, раздался тяжкий вздох, паж робко ступил за городскую черту. Ворота с протяжным скрипом, похожим на стон, захлопнулись за спиной. Альмарик вздрогнул.
Стоило недалеко отойти от города, как Фроузен ощутил дрожь
