старик. – Ведь знает, что может связаться со мной по кризре, однако предпочитает отвлекать меня от дел, посылая всяких, разных…
– Я не знаю, что ему было нужно, – пробормотал Орин. – Но перед смертью он сказал, что грядет нечто и приказал идти к вам.
– Перед… смертью… приказал, – рассеяно пробормотал Хорс, всматриваясь в стекло.
Ладони задвигались перед отрезом, внутри вспыхнули огоньки, с губ сорвалось несколько непонятных слов. Появились смазанные едва различимые картинки, от чего старик радостно вскрикнул. Но продолжалось это недолго, и вскоре всё погрузилось в густой белый туман. Чаровник зарычал, размахнулся и застыл с поднятым кулаком.
– Что ты сказал?
Орин повторил. Чаровник резко повернул голову, в глазах заметалось сомнение вперемежку с обеспокоенностью.
– Как это – перед смертью? – тупо спросил он.
Орин кратко рассказал о жутком событии.
– Что произошло после того, как в его лбу образовалась дыра? – задал вопрос Хорс.
Орин ответил. Лицо чаровника приобрело цвет бороды. Глаза наметились покинуть глазницы, тело забила мелкая дрожь.
– Не может быть.
Старик развернулся к столу. Руки заметались у куска стекла с такой скоростью, что показалось, будто отделились от тела. С уст срывались едва слышимые слова, но туман не рассеялся. Чаровник повысил голос. Теперь Орин разобрал каждое, но понять не смог. В кризре ничего не изменилось, наоборот, туман лишь сгустился. Хорс буркнул что-то грозное, перешёл на крик. Резко проступило какое-то изображение. Орин видел лишь часть, поскольку чаровник почти упёрся носом в стеклянную поверхность, а отойти в сторону Орин не мог. Мгновение Хорс внимательно разглядывал движущуюся картинку. Но её резко сменила сгустившаяся чернота. Грозно загудело. Чаровник отшатнулся, что-то выкрикнул. Дальше всё было как во сне: по кризре словно молотом ударили, но осколки замерли в воздухе, острые концы повернулись к чаровнику. Хорс дико закричал от вонзившегося в тело стекла. Стол слегка подпрыгнул от рухнувшего на пол тела. Сгусток тьмы, похожий на чёрный дым, находившийся в кризре, распался и змеями расползся по комнате. Чаровник задёргался на полу, заверещал от нестерпимой боли. Кровь залила одежду, красные ручейки хлынули на пол.
Сила, сдерживающая Орина, исчезла, но он не смог сойти с места. Небольшое тёмное «щупальце» коснулось ноги. К коже будто сосулькой прикоснулись. Холод и последовавшее за ним онемение быстро растеклись по телу, лишая жизненной силы. Комната заходила ходуном, будто кто-то раскачивает стены. В глазах поплыло.
– Убей! – громко потребовал кто-то.
Если бы старик не катался по полу и не визжал, перемежая крики непонятными словами, Орин подумал бы, что сказал он.
– Убей! – настойчиво повторил Голос.
Правая рука зажила своей жизнью. Пальцы сомкнулись на рукояти меча. Орин попытался воспротивиться, но хватка лишь усилилась. Правая
