Если, конечно, нет возможности откупиться обязательным налогом «на нужды армии». Ветта не спит, а во все глаза наблюдает за движениями рук дедушки, проверяющего прочность молотков, клещей, напильников. Забрать в далекий путь горн, наковальню, меха, разумеется, не представлялось возможным. Заметив интерес девочки, старик улыбается и достает из мешка закутанную в тряпицу вещь. Впервые за сегодня лицо ребенка оживляется, сменяя абсолютное безразличие неподдельным интересом.
Дед знает, чем пробить безэмоциональность девчушки, мало интересовавшуюся куклами или общением с соседскими детьми. Осторожно разворачивается ветошь, на коленях показывается перепачканный сверток телячьей кожи, защищающий листы от смертельной влаги. Книга с пожелтевшими страницами перекочевывает из больших мозолистых рук в маленькие, но цепкие пальцы. Мир перестает существовать для Ветты.
Обученная дедом грамоте и счету, внучка изучила книгу вдоль и поперек, от страницы к странице, от повестей до стихов. Художественная литература является редкостью, хоть и не представляет для подавляюще неграмотного населения ценность. Автор неизвестен, но постарался на славу. В книге присутствуют сказки народов с иллюстрациями, стихотворения, несколько любовных повестей, и даже тексты религиозного содержания.
Пожилой кузнец продолжает разбирать немногочисленные инструменты, прикидывая, где и как сможет подзаработать. В то время внучка с головой погружается в миры, ненастоящие и прекрасные. Придвинувшись к лучине, Ветта идет по огромному залу перед раболепствующими колоннами, принявшими облик неземных атласов, удерживающих изумрудный потолок на мускулистых плечах. Откуда-то доносятся тихие переливы нот, растворяющиеся в необъятном пространстве тронного зала. Впереди возникают ступени, уходящие ввысь до подножия массивного кресла, выполненного в виде переплетенных корней золотого дерева, плодоносящего золотыми яблоками и раз в год осыпающегося сверкающими листьями. Фигура на троне принадлежит Королю Садов, Полей и Урожая. Но Ветта, преклонившая колено, не видит роскошных златых одеяний, величественного лица, острого носа и добрых коричневых глаз.
– Сколько будешь скрываться от меня, Ладанэ? – Голос бога приветлив, будто встречает старого друга. – Чего же хочешь ты, каждый раз сбегая? Мчись за тридевять земель, за кладбища пустынь или вечную мерзлоту царства Зимы, где нет места теплым ветрам, слугам верным моим. Все равно окажешься перед троном Золотого древа, преклонив колено. Моя невеста.
Ветта молчит, но страх давно отступил. Не ей, слабому человеку, тягаться с божеством, повелевающим сменой сезонов, погодой и всего, что растет на земле. Дева, облаченная в струящийся голубой шелк, гордо поднимает голову, со святотатственной наглостью вглядываясь в божественный лик.
– Погиб. Умер, встав между мной и палачом твоим, Лютым Волком ночных степей Ортусселя. Ты могущественен, Король, но умершего не вернуть тебе. Но даже смерти не
