на фоне его чёрного облачения. -Паулюс?
–Ты их заморишь, Каин. -Паулюс как раз закончил раскладывать на земле вторую лежанку, и грузно сел на неё, расположившись напротив уже занявшего свою Каина. -Если уже не заморил. -добавил он. Двое молодых мужчин были очень похожи внешне, почти как близнецы – разве что Паулюс был черноволос, а лицо его рассекал длинный шрам от уголка губы до переносицы. -Три дня пути почти без передышек, галопом, братец. Пожалей животину.
–Это Нортерские жеребцы, им и не такое под силу. -возразил Каин, указывая на двух жеребцов, привязанных к одинокому дереву – единственному, растущему посреди широкой степи. Тяжело дышащие кони имели пышную длинную гриву, а их тела были покрыты необычно длинной для таких животных шерстью. Удивительно крепкое телосложение и сила, что чувствовалась даже в их дыхании, внушали трепет с расстояния. -К тому же, когда мы доберёмся до поселений, их можно будет накормить и напоить.
–Это Нортерские жеребцы, – парировал Паулюс тем же аргументом. -…обождут до завтра.
–Полдень миновал не более трёх часов назад, к чему ждать все это время?
–К чему такая спешка?
–А к чему медлить?
–Я не слишком горю желанием оказаться окруженным акари, в горах Шен – на их же земле, – без надежной охраны со стороны отделения святых рыцарей, а лучше двух. -Паулюс потянул руку к фляге в руках Каина; тот передал ее брату. Смочив горло несколькими глотками, Паулюс всмотрелся вдаль. Там, далеко впереди, минуя степь, начинался густой и темный лес, не позволявший лучам солнца коснуться земли, а за этим лесом виднелись горы; как низкие так и высокие, и с острыми пиками, и с ровными столовыми вершинами. Целый каскад гор, уходящий а горизонт. Паулюс смотрел в ту сторону с энтузиазмом несравнимо меньшим, чем Каин. Тяжело вздохнув и покачав головой, он с укоризной посмотрел на брата. -Кстати, это из-за тебя мы лишились охраны. -Каин одарил брата удивленным и непонимающим взглядом. -Если бы мы не оторвались от экспедиции, у нас была бы и охрана, и еда в достатке.
–Ты сам за мной погнался!
–А что мне оставалось? Поднять тревогу, видя как мой младший брат втихую угоняет скакуна ауксилиария во время остановки на ночлег? Велеть тебя арестовать? Что?
–То же, что и всегда: помнить о дисциплине, и ответственно отправиться спать.
–Что бы сказал отец?
–Отец уже сказал все что хотел, назначив тебя архипресвитером при Золотом Соборе, а меня сослав в должность архипретора в Высокий Суд. -отмахнулся Каин.
–Похоже, частое общение с подчиненными акари-преторианцами в столице не привило тебе большей дисциплины.
–Я бы сказал, что тебе привило частое общение с приорками, жрицами, и той рыженькой аббатисой, да при свете солнца стыдно о таком говорить. -съязвил Каин, с довольной улыбкой наблюдая за изменением выражения лица Паулюса.
–Кхм… И откуда только тебе это известно?.
–Моя работа – быть осведомленным о том, что происходит в рядах церкви по всему Конклаву, брат.
–Вижу, ты хорошо с ней справляешься. -лицо Паулюса вдруг приобрело особенное выражение, его осенило. -Так ты поэтому так рвешься в Шен? Узнал что-то, что требует твоего личного внимания?
–Ни в коем случае. Я всего-то хочу побывать на родной земле тех, с кем в столице мне приходится работать чаще всего. Я гуляю.
–И потому ты воспользовался положением, чтобы вписать свое имя в список участников экспедиции – составленный, кстати, лично нашим отцом, – в его отсутствие в столице. За день до нашего отбытия из города.
–Совпадение, да и только.
–Не расскажешь, что задумал? -Каин глубоко вздохнул, и загадочно улыбнулся.
–Узнаешь, когда придет время.
–Каин, Каин… Голова у тебя всегда работала по-лучше чем у остальных, жаль только, что она горячая. -покачал головой его брат. -Скажи мне хотя бы, что это не опасно. Все же, ты отправляешься в Шен, безо всякой охраны.
–Я позабочусь о себе. Не беспокойся. -отрезал младший брат. -Паулюс, к тому моменту когда экспедиция нас нагонит, моя работа будет завершена, а ты снова присоединишься к свите ауксилиария Родерика, и разделишь с ним славу успешно свершенной миссии. -немного погодя, вдумчиво глядя вдаль Каин добавил. -Миссии, чью важность наш отец не раз подчеркивал.
–Почему ты вечно отстраняешься? Почему избегаешь почестей и похвалы отца? Видит Бог-Солнце, ты не раз выслужился перед церковью, но покидал нас в победном финале. Что есть победа, если ты не вкушаешь ее плодов?
–Паулюс, мы оба знаем отношение ко мне отца. И мое к нему. Я люблю своего родителя – но мы слишком разные, и он не хочет этого понять. Я не могу быть тем, кого он во мне видит. А потому, мне легче избегать любого его
