– взывали тени в нарастающей кантилене.
В карих глазах Пат зажглись искорки смеха. И губы, и плечи ее подрагивали.
Неудержимый хор гремел фортиссимо:
Вихря огнь и пламя ада —
Вот грехов твоих награда.
Иисус к тебе взывает,
На молитву уповает…
– Тихо, разрази вас сила небесная! – раздался вдруг в тумане сиплый сердитый голос.
Последовала минута озадаченного молчания. Однако ж Армию спасения мало что беспокоило. Тут же хор вступил с новой силой.
«Чего ты жаждешь в мире сем…» – зазвучал укоризненный унисон.
– Обжиматься, черт подери! – хрипел сердитый голос. – Хоть здесь-то можно этим заняться без помех?
«Где бесова соблазна окоем…» – прогремел на это пылкий ответ.
– Вы-то, старые гайки, давно уже никого не соблазняете! – незамедлительно воспоследовал ответ из тумана.
Я прыснул. Пат тоже не могла больше сдерживаться. Эта кладбищенская дуэль повергла нас в дикий хохот. Армии спасения было известно, что кладбищенские скамейки облюбовали парочки, не знавшие, где им уединиться посреди городского шума и гама. Было решено нанести по этому безобразию мощный удар. Во имя спасения душ «армейцы» вышли на воскресную облаву. Непоставленные голоса с истовой набожностью и такой же громкостью гнусавили заученный текст. Дело дополняли редкие и неуместные звуки гитары.
Кладбище ожило. Со всех сторон из тумана доносились выкрики и хихиканье. Складывалось впечатление, что были заняты все скамейки. Одинокий мятежник любви получил могучую поддержку незримых единомышленников. Формировался хор протеста. Нашлись, кажется, и старые вояки, которых возбудили маршевые ритмы, ибо в скором времени над кладбищем мощно зазвучало незабвенное: «Ах, как был я в Гамбурге-городе, видел мира цветущего рай…»
«В грехах погрязши, не упорствуй…» – собрался с последними силами пронзительный хор аскетов; по бурному колыханию форменных шляпок было заметно, что в Армии спасения начинался переполох.
Зло победило. Заглушая все, зычные глотки разом грянули:
Свое имя назвать не могу я —
Я за деньги любовь продаю…
– Пора идти, – сказал я Пат. – Эту песенку я знаю. В ней много куплетов – один хлеще другого. Бежим отсюда!
И снова город с его сиренами и жужжанием шин. Но волшебство сохранилось. Туман превратил автобусы в сказочных зверей, автомобили – в крадущихся кошек с горящими глазами, а витрины магазинов – в пестрые и прельстительные пещеры.
Мы прошли по улице вдоль кладбища и пересекли ярмарочную площадь. В мглистом воздухе вознеслись кипящие музыкой и огнями башни каруселей, чертово колесо разбрызгивало пурпур, золото и смех; а лабиринт мерцал голубыми огнями.
– Благословенный лабиринт! – сказал я.
– Почему? – спросила Пат.
– Мы когда-то были в нем вместе.
Она кивнула.
– У
