ства и маме стало немного лучше, мы приняли решение переехать в Энск, в квартиру бабушки со стороны отца.
Друг детства моего отца помог ему с работой и с местом для мамы. Нам же с сестрой ничего не оставалось как смириться с такими переменами, теперь мы будем учиться в провинциальной школе. Главное, что мы здоровы и вместе, а счастье можно найти везде, главное оставаться человеком.
Воодушевленные мы катили по шоссе в сторону Энска. День клонился к закату, а небо заволакивали тучи. Мы весело напевали треки, которые доносились из магнитолы, когда нас настиг первый раскат грома и заставил замолчать. Хорошее настроение развеивалось с каждым новым грохотом. Большие тяжелые капли барабанили по крыше, а раскаты грома становились все чаще и чаше, а звук был все громче и громче. Хотя, возможно, мы просто боялись. Минуты и секунды превратились в часы, сливаясь с шумом дождя, гипнотизировали и затягивали нас в водоворот новой жизни.
Город встречал нас серостью, обильными осадками и какой-то убогостью. После яркой праздничной Москвы с Тверской улицей, Камергерским переулком, Манежной площадью, Энск казался ужасным. Я пообещала себе не верить первому впечатлению и понадеялась, что виною усталость, дождь и мои завышенные ожидания.
Бабушку мы не знали, да и в Энске никогда не были, и квартиру никогда не видели. Квартира оказалась большой, просторной и ужасно захламлённой старыми шкафами с перекошенными дверцами. Спасибо папиному товарищу, который подготовил как мог квартиру к нашему приезду. Ибо наводить сейчас порядок после 15 лет отсутствия у нас не было сил. Но даже при всех его усилиях, атмосфера квартиры так и осталась тяжелой, гнетущей и мрачной.
Следующий день был выходной, а в понедельник мы поехали в новую школу. Весь выходной день мы чинили мебель, прикидывали, что стоит выкинуть, что перекрасить и какие обои переклеить.
Отец высадил нас у ворот школы. Школа встретила нас неприветливым фасадом, серыми скучными стенами и унынием. Внутрь входить не хотелось, и мы оттягивали как могли этот момент. Казалось, что как только мы войдем внутрь, то пути назад уже не будет, придется идти вперед до конца. На входе нас встретил угрюмый охранник, который представился как Максим Сергеевич. Он долго не хотел нас впускать, не веря, что мы новые ученицы (Ей богу, неужели он считает, что кто-то по доброй воле ломился бы сюда). Когда всё же моя сестра, кстати ее зовут Кира, смогла убедить охранника, нас всё равно не впустили. Максим Сергеевич просил нас погулять, так как никого, кто мог бы заняться нами еще на работе нет.
Решили прогуляться, осмотреться и обойти школу вокруг. Здание было странное, угловатое, с кучей пристроек. Сложилось ощущение, что раньше это был завод, который перестроили в школу.
Свернув за угол наткнулись на двух курящих парней моего возраста. Они были симпатичные, высокие и выглядели скорее, как спортсмены, а не как хулиганы. Но спортсмены же не курят? Или это в другой реальности.
– О, новенькие. Пришли покурить? – спросил блондин.
– Мы не курим, – Кира была резка.
– Скоро и пить начнёте от такой жизни, – то ли пошутил, то ли сказал правду широкоплечий брюнет. Его взгляд был таким холодным и пронзительным, что я почувствовала зарождение мурашек в районе позвоночника.
– Никогда, -выпалила моя сестра.
– А знаете, что это невежливо. Могли бы представиться. Я Катя, а это моя сестра Кира.
– Я Макс, – представился брюнет, выкинув сигарету, – а это Рома.
Рома тоже затушил окурок. Давно я не видела сигареты, друзья поголовно курили IQOS.
– Так мальчики, я вижу вы тут курите, – вышла к нам молодая женщина, наверное, одна из здешних учителей.
Одета она была в серую юбку-карандаш, белую рубашку и смотрела на нас свысока. И это не потому, что она была высокого роста. Я знаю этот взгляд, так смотрят богатые и крутые на бедных. Взгляд был высокомерным и презрительным будто она разглядела в нас людей низшего сорта.
–Вы же помните, мальчики, что последнее предупреждение было прошлый раз. На этот раз вы не отвертитесь -вас сегодня исключат. А ещё вы и непонятно кого притащили на территорию школы.
Последнее явно было адресовано нам. Ну да, не погладили одежду, проспали сегодня, так как вчера было много работы, и не смогли уложить наши непослушные волосы во что-то приличное. Захотелось плюнуть ей в лицо и напомнить о правилах приличия, которые тут явно никому не преподавали. А еще хотелось сбить с неё спесь.
– Это мои окурки, – пнула я лежащие на полу окурки Ромы и Макса, – утро выдалось паршивое.
Я конечно же не знаю, какие отношения связывали эту женщину и парней, но исключать кого-то за курение – это чересчур. Сестра смерила меня непонимающим взглядом и хотела что-то сказать, но затем осеклась, решив не встревать в разговор.
– Так, все
