открыта была. Ну подумала, небось, происходит чевой-то. Можеть, грабют. Да и зашла. А он лежит, а во лбу дырка, и кровишша! – распалялась женщина. Я только кивала – большего от меня и не требовалось.
Интересно, труп обнаружила не она, а знает все, будто сама нашла мертвого.
– А кого убили? – поинтересовалась я.
– А зачем те знать-то? – подозрительно уставилась на меня полувысохшая старушенция. Я серьезно посмотрела на нее и ответила:
– Да знакомые у меня здесь живут. Может, знаю?
– Да Володьку со второго! Такой парнишка… со щекой покалеченной!
Наверное, лицо у меня изменилось, потому что бабка тут же бросилась меня успокаивать:
– Знакомый был, да? Ой, жалко-то как! Ужасти происходють!
– Нет, – прервала я ее. – К счастью, это не мой знакомый. Но человека все равно жалко. – И незаметно вышла из толпы, решив, что остальное узнаю в милиции. Думаю, Ванцов не откажется мне помочь.
Я шагала по улице – в автобус садиться не хотелось – и размышляла. Вот это совпадение – только вчера человек был жив и в превосходной физической форме, а сегодня… его уже нет. Конечно, работая в детективном агентстве, я успела смириться с такими вот неожиданностями, но привыкнуть было гораздо сложнее. Владимир Меченый, вор, мертв. Насколько я поняла, его застрелили. Кому же это понадобилось?
«Нет, Александрин, вы думаете совсем не о том. Главное, где теперь искать документы? Не забывайте, что вам дали именно такое задание», – нахально вмешался в мои размышления внутренний голос. Этот негодник постоянно пытался поддеть меня, отвлечь от мыслей, и я с жаром возразила мысленно:
«Ну и что, неужели можно оставить смерть человека без внимания?»
«Конечно, а зачем заниматься самодеятельностью?»
– Чтобы обнаружить документы, то есть справиться с заданием, мне необходимо узнать круг общения этого человека.
Солнце било в глаза и палило, словно печка. А кругом шли люди, которым было глубоко наплевать на смерть какого-то воришки. И они бросали на меня недоумевающие взгляды, с опаской обходили стороной. Сначала я даже не понимала, в чем дело, и только через несколько минут до меня дошло – я разговариваю сама с собой. Причем вслух. Поэтому вполне естественно, что произвожу впечатление не вполне здорового человека в психическом плане.
Но со смертью Меченого следует разобраться… Цинизма моего внутреннего голоса я не разделяла совершенно.
– Будем ломать дверь! – решительно высказался невысокий мужичонка лет сорока, с заросшим щетиной лицом и огромным, невесть как умещающемся на небольшой физиономии лиловым носом.
– Игорь Петрович, может быть, не надо? – осторожно спросила управдом. – Знаете, сколько проблем у меня с жильцами возникает? Не хватало еще, чтобы это…
– А как вы будете объяснять все это Никоновым? – презрительно осведомился слесарь. Лицо управдомши покрылось красными пятнами – с Никоновыми, семейкой
