на проводах две пары поношенной обуви.
Возвращаясь домой, столкнулась с Витькой, запиравшим дверь съемной хаты. Рядом с дверью стояла объемная сумка с имуществом бойфренда.
– Ты далеко? – насторожилась Вика.
– К родителям на пару дней надо смотаться. Что-то мать приболела, – забегал глазами любовник.
– Мать, говоришь? – почуяла недоброе женщина. – И как-то просто, не попрощавшись? Давай-ка назад, в квартиру! Посмотрим, что у тебя в сумарьке?
– Отвали! – крутанул Витенька ногой, пытаясь угодить в голову.
– И это все, чему тебя на «зоне» научили? – блокировала удар вдова.
Она сама заехала хахалю между ног, втолкнула его, скорчившегося от боли, в жилище. От души отходила ногами в подаренных им сапожках. Такого предательства Вика не ожидала. Теперь ей стало ясно, что ее попросту использовали. Использовали, а теперь хотят выбросить, словно использованный презерватив. Била, пока Витька не перестал сопротивляться. Била, пока он не запросил пощады. Виктория открыла сумку. Там среди барахлишка нашла пачки денег: красных пятитысячных, бело-зеленых тысячных. Обнаружила паспорта на имя уроженца города Талдом Московской области, на имя уроженца Екатеринбурга, на имя уроженца Воронежской области, на имя гражданина Литвы, на имя гражданина Эстонии.
– И что же это гражданину Литвы в нашем захолустном Большом городе понадобилось?
– Фуфло – литовская ксива, так для отмазки! – простонал Витенька. – Эстонская – тоже! Бабло за азерский склад хотел тебе в почтовый ящик опустить. Не успел…
– Теперь все бабло моим станет! Паспорта тоже себе оставлю. А ты пшёл на х…!
– Куда же я без ксив, без «бабок»? – всхлипнул Витька.
– Бомжевать! С голой жопой на мороз! Не нравится? Иди жалуйся в ментовку, дескать тебя бедного-несчастного ограбили! Там тебе помогут… Снова на «зоне» оказаться. Случись, что-нибудь – я на тебя двойное убийство повешу. За Тимура тоже ответишь! Даже, если меня «замочишь», материал про твои художества все равно в ментуру попадет!
– Что же делать?
– Оставаться при мне! Через год, как траур кончится, поженимся! А пока – слушаться старших! Все! Это что такое? Никак ко мне кто-то ломится?
У дверей квартиры Арзумановых стоял Вагиф и пара азербайджанцев.
– Вот, что, сестра, освобождай мою жилплощадь! – велел он.
– Квартира записана на Тимура. Мы с Гулей – прямые наследницы! Через полгода вступим в права наследства. Ты – всего лишь брат. Наследник второй очереди. Ступай отсюда, родич!
– Хата куплена на деньги моих родителей! Значит, моя! Брата терпел. Не хочешь убраться по-хорошему? Будет по-плохому!
Вагиф, что-то приказал подручным. Те скабрезно усмехнувшись, полезли Вике в джинсы. Лег один, получив удар в горло.
