это ещё зачем? Или вы меня в чём-то подозреваете, товарищ следователь? Да я чист, как стекло!
– Ваши отпечатки нам требуются для того, чтобы потом сравнить их с другими и отделить от отпечатков преступника, – пояснил Анатолий. – Всё очень просто, товарищ.
– Ну, раз надо, так надо, – Сергей позволил Козлову взять отпечатки пальцев. Настороженность и страх в его глазах наводили Петрушевского на мысли, что этот простоватый на вид сантехник сказал им далеко не всё. Но что же он скрывает? И как заставить его разговориться? Может быть, поможет экспертиза? Соня, на удивление, казалась спокойной. В отличие от сожителя, она без возмущения позволила Вадиму снять отпечатки с её руки.
– Протоколы подписаны, вы свободны, – провозгласил Петрушевский и мельком взглянул на Сергея. Казалось, тот испытал облегчение.
– Ну, спасибо, товарищ следователь, – сказал он, и в его голосе Анатолий уловил весёлые нотки. – Когда уже убийцу нашей Нинушки поймаете?
– Будем стараться сделать это в кратчайшие сроки, – пообещал Петрушевский. – Многое и от свидетелей зависит. Иные с милицией откровенничать не хотят, скрывают, на их взгляд, незначительные мелочи, а эти мелочи порой способствуют быстрому раскрытию преступления, – он снова посмотрел на Шаповалова и вновь увидел страх в его глазах. Да, этого парня ещё придётся потрясти, он явно знает больше, чем говорит. Надо подумать, как это сделать, может, даже побеседовать с участковым.
– Если всё, можно нам идти? – поинтересовалась Софья. – Вы уж, пожалуйста, информируйте меня, товарищ следователь. Сами понимаете, драгоценности эти, считай, наши.
Анатолий с облегчением указал им на дверь, и, когда парочка ушла, ему почудилось, что в душную комнату, насквозь пропахшую потом оперативников, ворвалась живительная струя воздуха. От волнения указательный палец потянулся к носу, и Петрушевский усилием воли сжал руку в кулак. Да, с этой привычкой нужно бороться. Виктор говорил, его уже в отделе передразнивают. А как тут её искоренишь, если на работе сплошные волнения? Вот и сегодня… Одно общение с Шаповаловым и его сожительницей чего стоило! Люди, подобные родственникам покойной, не вызывали у него симпатии. Их алчность переходила всякие границы, и следователь подумал, что сделает всё, чтобы Софья Ельцова не получила драгоценности. Она их не заслужила. Какие-то побрякушки, пусть даже стоившие кучу денег, эта дама ставила выше, чем жизнь единственного близкого человека. Поэтому…
Громкий голос Сарчука вклинился в его безрадостные мысли.
– Гляди, какую опись сестра покойной составила, – он сунул ему под нос протокол. – Думаю, цацек было на полмиллиона рублей. Даже не представляю, что можно купить на такие деньги! – он закатил глаза. – Конечно, какой-нибудь Рокфеллер спокойно нашёл бы им применение!
Анатолий слушал коллегу вполуха, пробегая глазами список. Поистине, Ниночка Ельцова получила в наследство несметные богатства. Здесь были и бриллиантовые колье, и серьги «Вдовьи слезы», и кольца с бриллиантами ручной работы, и огромный перстень
