ответил он. – Незамедлительно. Она же долго этого ждала.
– А почему она ничего не говорит?
– Потому что она знает, что воли богов не избежать. Ей остается только с достоинством принять смерть.
Однако же Кирстен отказывалась принять на веру толкование, предполагавшее, что зритель должен сочувствовать жестокой и кровожадной Клитемнестре. Мы с Кирстен так и не пришли к единому мнению, но меня восхищала ее неколебимая позиция.
Сейчас мне ясно, что я интуитивно распознал в Кирстен родственную душу – вечного неудачника в лотерее Афродиты. Как ни удивительно, мы с ней прониклись теплыми чувствами друг к другу, хотя открыто их и не выражали. Как-то раз, подходя к столовой, я заметил группу своих одноклассников, которые ели мороженое на лужайке. Увидев меня, один из них, некий Хассел, завопил во весь голос: «О, а вот и пекарь! Как там плюшка?» Не раздумывая, я бросился на него, столкнул с крутого берега реки и ушел, не оглядываясь. Такое поведение было для меня совершенно не характерно, поэтому о нем быстро узнал наш воспитатель – человек опытный и понимающий; мы с ним всегда ладили. Спустя пару дней он встретил меня у ворот школы:
– Десленд, вы с вашей знакомой все так же трудитесь над греческой трагедией?
– Да, сэр, – ответил я.
– Главное, не перегибайте палку, – посоветовал он. – Не всякая насмешка требует решительных ответных мер.
Мы оба улыбнулись, и я сказал:
– Прошу прощения, сэр. Больше не повторится.
Кирстен часто рассказывала о Дании, да так увлеченно, что мне самому захотелось там побывать и увидеть все достопримечательности. Однажды, возвращаясь с воскресной репетиции, Кирстен робко пригласила меня приехать к ней в Орхус на летние каникулы в будущем году, когда она вернется домой.
– Там очень красивый кафедральный собор, – сказала она. – Между прочим, самый большой в Дании, построен в тринадцатом веке.
– С удовольствием, – ответил я. – Наверное, я смогу приехать уже в этом году – осенью или перед самым Рождеством.
– Ах, это было бы чудесно! Жаль, что меня там еще не будет.
– Как это не будет?
– Ну, я же остаюсь в гостях у тетушки до конца года.
– Но вы мне говорили… не помню когда, но говорили, что уезжаете в августе.
– Алан, я ничего подобного не говорила.
– Нет-нет, я точно знаю. Конечно же говорили.
– Может быть, вам кто-то другой сказал. Но это не так. Я пробуду здесь до конца года, как планировалось с самого начала.
Я хотел был возразить, но вовремя понял, что это бессмысленно, да и не нужно. Безусловно, Кирстен лучше знала о своих планах, но в то же время я был совершенно уверен, что в сентябре ее уже не будет в Брэдфилде. Но если она мне об этом не говорила, то откуда мне это известно? С ее дядей, воспитателем
