горели глаза, как он был взбудоражен… не знаю, что меня ждет по возвращении. Каков подонок! Все просчитал, все продумал. Дождался, когда станет можно. Выродок чертов!
Однако вернуться в машину пришлось, нельзя заставлять нервничать мою няньку, иначе следом начнет нервничать Влад.
– Все получилось? – добродушно улыбнулся.
До сегодня дня мы с ним открыто и непринужденно общались. Я считала его другом.
– Получилось, – ответила так, чтобы понял, развивать тему не намерена.
– Ок, – и включил радио.
Мне же стало душно, тесно, плохо… Кажется, мозг до их пор сопротивляется и не хочет принимать эту дичь.
– Ты какая-то бледная весь день, – глянул на меня в зеркало заднего вида. – Не заболела?
– Может быть.
– Сейчас погода такая, располагает ко всякой заразе.
– Это точно.
Только вот главный источник заразы все это время был рядом. А я и не замечала…
Встречи с Владом я ждала, сидя в своей комнате, вздрагивая от каждого стука или шороха, вспоминая прошлое, и впервые мечтая, чтобы отчим не вернулся домой.
Мама так верила в него, так любила, но в какой-то момент между ними что-то произошло, все чаще начали вспыхивать ссоры на почве ревности, за ссорами пошли разговоры о разводе, но Влад не хотел разводиться, всеми силами он старался сохранить семью, а вскоре после этого и он, и я стали замечать за мамой странности. Она, то могла спать сутками, то наоборот, мучилась бессонницей и разгуливала ночами по дому, то уходила в себя, то наоборот, была слишком активная, все что-то бормотала, смеялась. Так продолжалось пару месяцев, затем случился срыв – во время очередной ссоры она бросилась на Влада с ножом и едва не задела меня – он успел оттолкнуть. Когда мама успокоилась и все осознала, то сама попросила отвезти ее в клинику. Что ж, после тщательного обследования врачи поставили диагноз – параноидная шизофрения.
Когда её не стало, мне казалось, что Влад вздохнул с облегчением, ведь что может быть хуже, чем сумасшедшая жена, тем более у такого влиятельного человека, казалось, он намеренно держал ее в клинике до последнего, хотя мог бы забрать домой, и я ненавидела его за это. Позже, остыв и примирившись, осознала, что винить отчима было неправильно, неблагодарно, ведь он старался. Вместо того, чтобы жить полноценной жизнью, он каждый день мотался в клинику, параллельно занимался мной. И я снова зауважала его, перестала изводить своими выходками, начала слушаться. Даже согласилась ходить в художку, хотя ненавижу рисовать, лишь бы только Влад был доволен. С каким же упоением он рассматривал мои ничем не выдающиеся каракули после уроков, все искал в них что-то особенное, какой-то почерк, характер, хотя я видела в них только одно – тотальную бездарность. Но раз ему нравилось, значит, Алиса молодец. Теперь-то понятно, откуда все эти восторги. Просто он пытался умаслить меня, я же параллельно умасливала его, не подозревая об истинных мотивах Влада.
Вдруг
