внина, простирающаяся до самого горизонта. На самом деле, днем картина была такой же, за исключением пробивающегося сквозь густые тучи тусклого солнечного света, который делал бесконечную равнину не черной, а насыщенно серой.
Этот поезд был одной из тех немногих вещей, которые двигались в этом темном мареве. Он с предельной скоростью, как комета, врывался в него, разрезая тьму ярким клинком своих фар, и также стремительно исчезал, оставляя за собой мгновенно сгущающуюся тьму. Дорожные фонари, установленные через равные промежутки дороги, практически не разгоняли тьму, а лишь крохотными точками светили сквозь туман, в котором иногда проскальзывали странные тени.
Внутри поезд соответствовал окружению, в котором находился. Он был довольно стар: потрепанные сиденья, грязные стекла, скрипучие двери, сломанные в некоторых местах поручни. О нем никто не собирался особо заботиться до тех пор, пока он не отработает свой век. Но и после этого впереди ждали лишь свалка и переработка на металлолом. Грустная судьба поездов.
Пассажиров было немного. Ночной рейс не пользовался особой популярностью, и больше половины вагона было свободным. Все места были сидячими, и пассажиры в основном спали, либо уронив голову на грудь, либо положив ее на плечо соседа. Кто-то бодрствовал, что-то читая в своих гаджетах или просто играя. Кто-то просто смотрел в туман, гадая, кто в этот раз был очередной тенью, ничуть не сомневаясь, что это не игра воображения.
Так вглядывался в туман мужчина, сидевший на самом крайнем и угловом месте вагона. Оперев голову на руку, он пристально вглядывался в темноту за окном, но было видно, что его мысли где-то очень далеко. Обычный мужчина примерно тридцати лет: брюнет, среднего роста, крепкого телосложения, одетый в короткую куртку из непонятного материала, джинсы и невысокие ботинки. Необычными были только его мысли. В них тени были живыми существами, и он практически всегда знал, какая тень какому существу соответствует. Уж слишком часто приходилось бродить по этим равнинам, иногда одному, иногда с кем-то, и именно эти тени щелкали зубами где-то вдалеке или внезапно обретали плоть и становились угрозой. Временами они становились двуногими, четвероногими, а бывало так, что ног вообще не было, или их нельзя было сосчитать. Совсем редко у теней были руки, сжимавшие какое-то примитивное оружие, а бессвязные звуки становились похожими на человеческую речь. Какими бы они не были, каждое их появление во плоти было вестником смерти. Мужчина дотронулся до своего лица – на правой скуле был давний, уже немного побелевший шрам. Он, как и многие другие старые раны, часто напоминал, что в этом мире всегда нужно быть начеку.
Раздался резкий звук гудка и над входом в вагон вдруг загорелся экран, высветив текст: ИДЕТ ПРОВЕРКА ДОКУМЕНТОВ ДЛЯ ВЪЕЗДА В ГОРОД. УВАЖАЕМЫЕ ПАССАЖИРЫ, ПОЖАЛУЙСТА, ПРОЯВИТЕ ТЕРПЕНИЕ И НЕ МЕШАЙТЕ ПРЕДСТАВИТЕЛЯМ ПРАВОПОРЯДКА ВЫПОЛНЯТЬ СВОЮ РАБОТУ. Красные буквы около минуты освещали полумрак вокруг, а затем исчезли, но уже через несколько секунд появилось другое сообщение: КАЖДЫЙ ПАССАЖИР НЕ ПРОШЕДШИЙ ПРОВЕРКУ, БУДЕТ СНЯТ С ПОЕЗДА НА СТАНЦИИ №3 «3-ИЙ ЗАЩИТНЫЙ БАРЬЕР».
Двери вагона открылись и вошли три человека в матово-черной форме, со значками Органов Правопорядка на груди, представлявших собой щит с нанесенным на него изображением орла, раскинувшего крылья. У каждого с собой был сканер для проверки электронных карт пассажиров, электрошоковая дубинка и автоматический пистолет, висящие на поясе,а в комплекте шло очень большое самомнение.
– Готовим электронные карты! – рявкнул один из них, который, судя по нашивке на плече был в звании капитана и явно главным в компании. Знак отличия представлял собойвертикальновытянутую ленту длиной в три-четыре сантиметра, расположенную на правом плече. На ней блестело две звезды, а под ними располагался раскинувший крылья орел.
Все пассажиры на мгновение притихли, а потом как один зашуршали вещами и сумками, извлекая из них зеленоватые прямоугольники, где располагались их фотография, фамилия, имя и большой штрих-код. Такие карты были у всех граждан Государства, выдавались они с самого рождения, прямо в роддоме. Там на каждого человека открывалась база данных, становившаяся настоящим дневником жизни. В ней можно было найти место рождения, имена родителей, место учебы, работы, все домашние адреса, в общем, все, что человек официально и задокументированно делал. Просканировав карту, Сотрудник Правопорядка получал исчерпывающую информацию о гражданине и, сверяя информацию с данными о розыске, принимал решение, впускать ли человека в Город.
– Эй, дед, вставай, – толкнул один из Сотрудниковс нашивкой сержанта задремавшего старичка, – давай карту!
– Да, да, я уже, уже… – засуетился старик, роясь по карманам, – вот она!
Сотрудник поднес карту к сканеру, который пикнул, проанализировав информацию, и выдал ответ – ПРОВЕРЕНО, ОДОБРЕНО.
– С прибытием в Город-5, – буркнул Сотрудник, возвращая карту и переходя к следующему пассажиру, женщине лет тридцати пяти, смотревшей на него испуганным взглядом. Всем было известно,
