является как бы моделью символизируемой им вещи и его исследование способно пролить свет на свойства последней. Обычны цепи символов и их иерархии. В безбрежном море символов достаточно отчетливо выделяется ядро доминантных символов (обычно весьма многозначных, как крест, агнец и т. п.).[74]
В средневековом искусстве мир является уравновешенным, устойчивым и стабильным. Поскольку повсюду царят упорядоченность и гармония, изменения могут быть только поверхностными и недолговечными. В основе мир статичен, наблюдаемое движение – это всегда движение по кругу и, значит, повторение одного и того же. Характеристикой неизменного, неподвижного мира является не время, а вечность: время измеряет движение, вечность же означает постоянство. Пространство средневекового искусства не лишено движения, но это не реальное, а лишь символическое движение, обусловленное не физическими причинами, а внутренними отношениями символов. Выдвигая на передний план символические и целевые связи, и оставляя причинность только в качестве средства объяснения конкретных, обыденных вещей, средневековье схематизирует мир, включая и отношения между вещами.[75]
Одним из ведущих принципов средневековой модели миропорядка является иерархизм – расположение объектов каждой рассматриваемой области в виде цепочки или лестницы взаимосвязанных и последовательно подчиненных звеньев или ступеней. В иерархических цепочках, имеющих «верх» или «низ», более низкое звено служит символом более высокого звена, а через него и всех лежавших выше звеньев. Более низкие звенья интересны не столько сами по себе, сколько в качестве символов более высоких звеньев. Наряду с символизмом, иерархизм является основной интерпретационной схемой и интеграционной связью средневекового мировоззрения и средневекового искусства.
Из общей ориентации средневекового искусства вытекает одна из характерных особенностей средневекового религиозного эстетического мировосприятия: явный приоритет отдается «высшему» миру, не данному в чувстве, а выражаемому, хотя и не вполне адекватно, лишь в отвлеченных идеях.
В иерархической системе красоты, построенной Платоном и оказавшей большое влияние на средневековые представления о красоте, чувственно воспринимаемая красота, характерная для материальных предметов, существующих сами по себе или созданных художником, занимает нижнюю ступень. Постигаемая душой красота находится на следующей, более высокой ступени. Это – идеальная красота природы в замысле ее творца, идеальная красота. Еще одной ступенью выше – умопостигаемая красота: красота Души мира, над ней – красота Ума, выше которой только источник всякой красоты – Единое, или Благо.
Из такого истолкования красоты вытекает, что реальные произведения искусства являются всего лишь более или менее удачными отображениями более высокой идеальной красоты искусства. Живопись, согласно Платону, не должна идти на поводу у зримого
