шумно вздохнула:
– Джудит Энн, не заводи снова эту старую пластинку.
– Прости. Ты права, – сказала Джуд и не только потому, что ей хотелось закончить разговор.
Она действительно чувствовала себя виноватой. В сорок шесть лет ей давно следовало простить свою мать. С другой стороны, Каролина никогда не просила прощения, не считала нужным, хотя выписалась из материнства в один момент, как из дешевого мотеля. Джуд было семь лет, когда внезапно свалившееся на них горе перевернуло все вверх дном; тем не менее после похорон отца никому даже в голову не пришло протянуть девочке руку, и уж точно не ее родной матери, которая вернулась к работе на другой день. Все последующие годы мать работала не переставая. Она бросила живопись и стала одним из самых успешных галеристов Сиэтла. Она пестовала молодых художников, а собственную дочь доверяла заботам нянек, сменявших друг друга. Мать и дочь не поддерживали отношений, но пять лет назад Каролина вдруг позвонила Джуд и пригласила к себе. С тех пор она ввела совместные обеды. Теперь раз в месяц они встречались. Кому были нужны эти встречи, Джуд не могла понять.
– Как дети? – спросила мать.
– Чудесно, – ответила Джуд. – У Зака великолепные оценки, а из Мии, надеюсь, получится талантливая актриса. Папочка бы ею гордился.
Каролина вздохнула. Этот легкий вздох не удивил Джуд. Вспоминать в разговорах отца было запрещено. Джуд всегда была папиной дочкой, но никто из них не хотел признавать этого теперь, спустя столько лет после его смерти, хотя Джуд до сих пор не хватало отца и его медвежьих объятий.
– Уверена, ты права, – сказала мать, натянуто улыбаясь. – Полагаю, Зак может поступать, куда захочет. Надеюсь, он не откажется от своих планов стать врачом. Было бы жаль, если бы он бросил занятия.
– Наверное, это очередное напоминание мне, что я бросила юридическую школу. Я тогда ждала ребенка, а Майлс еще учился на врача. У нас не было иного выхода.
– Но ребенка ты потеряла, – сказала мать так, словно укоряла в этом Джуд.
– Да, – ответила Джуд, вспоминая. Она была молода, влюблена и, если честно, боялась материнства, боялась, что у нее обнаружится какая-то генетическая аномалия, доставшаяся ей от Каролины. Она забеременела случайно – когда они еще не были готовы, – но Джуд с первого месяца поняла, насколько глубоко способна любить, сама мысль о материнстве полностью ее изменила.
– Ты чересчур любишь своих детей, слишком стараешься, чтобы они были счастливы.
Родительский совет от матери. Прекрасно! Джуд едва заметно улыбнулась.
– Невозможно любить собственных детей чересчур. Хотя я и не жду, что ты это поймешь.
Каролина поморщилась.
– Джудит, скажи, пожалуйста, почему ты находишь любое оправдание для той девочки со стоянки трейлеров, а для меня ни одного?
– Лекси – за три года ты наверняка запомнила ее имя – стала частью нашей семьи. И она ни разу меня не разочаровала.
– В
