и пропорциях смешиваются местные и пришлые с востока и юго-востока, а отчасти также с юго-запада этнические элементы и традиции. Какое-то новое население приходит и в Прибалтику, причем оно продвигается туда разными путями как по морю, так и по суше.
Культуру шнуровой керамики часто рассматривают в качестве исходной области балтских, славянских и германских языков. Этой проблемы коснемся ниже. Здесь же можно отметить, что, очевидно, область распространения культуры шире, нежели язык основной составлявшей ее группы племен. Что же касается языка этой группы, то, видимо, есть некоторые пути его определения. Он в значительной мере указан работой Б.А. Серебренникова, обратившего внимание на древний индоевропейский слой в зоне позднейшего расселения угро-финских племен. И топонимика, и «остаток» в угро-финских языках ведут к балтским, в широком смысле этого значения, языкам[160]. Правда, вывод автора оспаривал Г.С. Кнабе, полагавший, что «балтские» языковые элементы привнесены каким-то другим населением[161]. Но возражения основывались на неточной интерпретации некоторых исторических явлений[162].
Язык фатьяновцев особенно интересен именно тем, что он на территории Верхнего и Среднего Поволжья явно привнесен, причем бесспорные родственники их находились и на западе, и на юго-западе. Д. Крайнов вслед за многими другими авторами отметил «сходство и зачастую тождество» фатьяновской московско-клязьминской группы со средне-днепровскими, в особенности днепро-деснинскими памятниками[163]. Именно в днепро-деснинском районе фиксируется лингвистами балтская топонимика[164]. В более южных районах, «промытых» позднейшими движениями кочевников с востока, остатки такой топонимики искать, видимо, бесполезно. Но следы ее могут обнаружиться и у самого Причерноморья. Вполне вероятно также ее бытование в Западной Прибалтике и на юге Скандинавии, где родственное население составляло значительный удельный вес.
Что касается германцев и славян, то связь их с этой культурой оказывается довольно сложной. На территории Швеции и Норвегии характерный для основных зон шнуровой керамики антропологический тип удерживается до наших дней, сохраняя, по наблюдению В.П. Алексеева, «преемственность на протяжении минимум четырех тысяч лет»[165]. На острове Готланд это население преобладало. В.П. Алексеев заключает, что «основная масса предков современного населения севера Европы происходит с юга». В то же время он находит «совершенно очевидным», что «в эпоху неолита и тем более мезолита, может быть даже и в эпоху бронзы, они не говорили на германских языках. В то же время антропологически устанавливается преемственность между неолитическим и современным населением. Этим ставится вопрос о значительной роли субстрата в сложении европейских народов, говорящих на германских языках, и в частности народов Скандинавии»[166]. О характере связей с этим населением славян речь будет
Б.А. Серебренников. Волго-Окская топонимика на территории Европейской части СССР. ВЯ, 1955, № 6; его же: О некоторых следах исчезнувшего индоевропейского языка в центре Европейской части СССР, близкого к балтийским. Труды АН Литовской ССР. Серия А-1. Вильнюс, 1957. См. также: Х.А. Моора. О древней территории расселения балтийских племен. СА, 1958, № 2.
Г.С. Кнабе. Словарные заимствования и этногенез (к вопросу о «балтийских заимствованиях» в восточных финноугорских языках). ВЯ, 1962, № 1.
Д.А. Крайнов. Древнейшая история… С. 268 – 269
Там же. С. 262 – 263.
В.Н. Топоров, О.Н. Трубачев. Лингвистический анализ гидронимов Верхнего Поднепровья. М., 1962; О.Н. Трубачев. Названия рек Правобережной Украины. М., 1968. С. 284 – 285 (карта).
В.П. Алексеев. Краниологическая характеристика… С. 104.
Там же.
