хранении кашмирских шалей и дорогих вуалей из Моссула и Дамаска. Обращение с невольницами стало более суровым: за малейший просчет их били батогами, старательно закрывая тело перед наказанием, чтобы не поранить. Стол был обильным как никогда.
Среди этого переполоха, в котором каждую в любую секунду мог ожидать печальный поворот судьбы, почти без усилий воплотилось предчувствие польской дворянки. Ее товарки почти безучастно смотрели на то, как ее наряжали.
Все знали, что приехал тот старый, немощный баши. Настя на прощание шепнула ей тихо:
– Он купил тебя не себе, а в дар кому-то. Может быть, он молод.
– О нет, – ответила жертва. – Он уж одной ногой в могиле, и ему не от кого ждать ласки. Для себя покупает! А прожить может еще долго…
Появились и армянин со старым Ибрагимом, пришли вместе с генуэзцем и напомнили своей жертве, что нужно понравиться старому баши.
– Иначе очень несладко тебе придется, – сказали они, чтобы запугать остальных.
Несчастная жертва, помня про былые мучения, сейчас же подняла голову, сквозь слезы начала бросать огненные взгляды и живо двигаться – так, как ее учили. За час доехала она в закрытой коляске с этим полумертвецом до пристани, уже в качестве его собственности.
Настя с болью провожала взглядом свою землячку, ибо сама не знала, что с ней будет.
– У бедной Ванды Вележинской уже есть муж, – шепнула Настя Кларе. Та ничего не ответила – так была взволнована.
Клару направили вместе с Настей – непонятно куда…
Генуэзец, Ибрагим и армянин ходили около ограды и о чем-то совещались. Невольницы, затаив дыхание, следили из окон за каждым их движением, каждой их миной. Знали они, что эти торговцы сейчас решают их судьбу, но не знали, что решат.
Еще в тот вечер им сообщили, что завтра рано утром их повезут на продажу – целую школу. Куда – никто не сказал. Но все догадались, что повезут их морем в Царьград, ибо там самый высокий спрос. Говорили, сам Ибрагим повезет их. Но все равно окажутся они на Аврет-базаре. Это было точно известно.
Настя не спала почти всю ночь. Не спали и ее товарки.
Вспоминали прошлое, размышляли о будущем.
Ранним утром принесли им прекрасные одежды и приказали в них одеться. Вскоре всю школу рядами повели на пристань и на лодках доставили на большую галеру. Старый Ибрагим внимательно следил за ними, армянин помогал ему. Настя вспомнила первые минуты своего плена. Оба были ласковы к своим жертвам. Видно, они еще не знали, кто куда попадет и для чего пригодится им. С обоими торговцами ехал также брат генуэзца.
Галера долго стояла на месте. Видно, кого-то еще ждали. Отплыла только вечером.
Настя с сожалением посмотрела на город и здание, в котором передумала столько новых для нее мыслей,
