по коридору или вышла из комнаты. А ее портреты… Граф не мог жить там, где прошло столько лет вместе.
От переживаний по поводу расставания с женой его отвлекли некоторые события. К нему в гости нагрянули старые товарищи Дюамель-Дюбуа и барон де Бодуан. Что за дела связывали этих двоих? Граф по своему обыкновению не стал спрашивать.
– Людовик не так давно женился, а уже фавориток заводит, – возмутился барон.
– Король весь в отца, тот тоже в юности до любовных утех был охочим, – многозначительно усмехнулся епископ.
– Насколько я знаю, напротив, покойный король… – начал было говорить барон.
– А кто сказал, что о нем речь? – поглаживая своими изящными холеными пальцами бородку, проговорил Анри.
Арман, в отличие от Бодуана, прекрасно знал, на кого намекает их друг. Но эти слухи он никогда не воспринимал всерьез, как и, в принципе, вообще любые слухи.
Смерть кардинала Мазарини была на руку человеку, которого вряд ли знали в высших политических кругах Франции. Но который уже давно метил туда попасть. Заточение суперинтенданта финансов Фуке в Пиньероль стало для епископа Дюамеля-Дюбуа, пожалуй, основным поводом для принятия такого решения… Фуке был большим другом епископа, а несправедливое отношение к нему короля и участие в этом деле Кольбера заставили Анри перейти к решительным действиям, направленным на смену власти в королевстве.
Хотя Арман поначалу отказался ему помогать, теперь граф кардинально поменял свое мнение относительно молодого монарха. История с Фуке и отнятым у того имуществом, а также некоторые другие не совсем справедливые поступки юного короля, в том числе его знаки внимания в сторону мадемуазель де Брионе, причинившие боль его старшему сыну, подтолкнули Армана к этому. Граф видел, как мучался и тосковал Армэль, пока не уехал в Рим. К тому же король без веских причин отказал в повышении по службе его младшему сыну Огюсту, точнее его командиру, ходатайствовавшему за виконта. Поэтому граф решил действовать…
Улучив момент, чтобы остаться с Анри наедине, он сказал другу, что готов поддержать его в том, что тот задумал.
– Я знал, граф, что, в конце концов, вы придете к этому, – удовлетворенно сказал епископ.
Прохаживаясь по саду, они заговорили о подробностях дела.
– Он всю жизнь провел взаперти? Вы думаете, он сможет держаться в свете? – с сомнением спросил граф.
– Рядом буду я. Править железной рукой.
– Ну вы и плут! – вопреки обыкновению граф засмеялся. – Думаете, Конде, Гизы и прочие позволят вам стоять над ними?
– Позволят, – уверенно и серьезно сказал епископ. – Наконец-то мы сможем наладить отношения с Испанией. Представьте, если народ узнает о втором наследнике? Об обездоленном, несчастном юноше. Люди таких любят. За него будут, поддержат.
– А этот юноша… Захочет ли он сам занять место брата?
– Не беспокойтесь, я найду нужные аргументы, чтобы убедить
