интеллектуальной издательской системе Ridero
ИМПУЛЬС
Поезд на магнитной подушке летел сквозь туман раннего утра. В одном из вагонов бизнес-класса, в просторной переговорной, четверо мужчин уже второй час вели напряженную беседу. Инженер, техник, продавец-консультант и руководитель проекта обсуждали будущую выставку передовых технологий. В процессе разговора они периодически пересматривали презентацию автомобиля.
Слово взял руководитель проекта.
– Итак, два месяца назад мы разрабатывали маркетинговую стратегию данного продукта, который представим публике в ближайшие дни. Мы до сих пор не знаем, как лучше обставить наших конкурентов. Характеристики – лабораторные, и никто досконально не проверял, на что способен этот монстр. Да, у нас V14, квадротурбо, керамические вентилируемые тормоза, полторы тысячи лошадей под капотом, полный привод, известный бренд…
– Шеф, можно короче?
Руководитель встал, нервно поправил галстук, затем сунул руки в карманы брюк и выдержал длинную паузу.
– Да, конечно. Мы в глубокой заднице.
Инженер подкрутил звуковой анализатор у своей маски.
– Я проехал на нем по треку… Можно делать упор на хороший разгон и максимальную скорость.
– Этим не удивишь. Такими авто не управляют самостоятельно во всех смыслах слова. Вот комфортность и роскошь салона, плавный ход, электронная начинка с автопилотом могут стать нашим козырем. В самом деле, не каждый производитель может гордиться натуральным шпоном и семислойным полированным лаком. Может быть, нам простят внутреннее сгорание, приняв во внимание штучность производства. Имеет смысл давить на эксклюзивность с претензией на статус произведения искусства.
Техник робко заметил:
– Конкуренты собрали свой вариант на жестком титановом каркасе, с алюминиевыми сиденьями и карбоновым кузовом. У «Сорбера» даже дверей нет, и пилоту приходится забираться в кокпит сверху, как в истребитель…
– И преподнесут это как фишку. Они создают авто на механике для молодых и спортивных, а не сыплющих песком. Наш «Триогранд» проиграет на трассе, но выиграет при длительных поездках в стиле «гран-туризмо».
– Ладно, будем выкручиваться. Улыбаемся и продаем.
На масках четверки появились счастливые идиотские улыбки. Все-таки механика и электроника до сих пор не могли передать тонкие мимические различия.
Марк совершал обход комплекса, в котором проводилась выставка достижений науки. Служба безопасности гарантировала спокойный отдых посетителям, и ему приходилось соответствовать заданному уровню. Множество респектабельных гостей со своей личной охраной прогуливались вдоль выставочных стендов, угощались изысканными напитками и обязательно поднимались в ложу, чтобы хоть мельком взглянуть на мчавшиеся по треку автомобили. В некоторых сидели люди, но в подавляющем большинстве движителем и колесами управлял электронный мозг. Ни одной аварии. Никогда. Даже если водитель решил сделать что-то самостоятельно, бортовой компьютер будет контролировать его действия. При угрозе столкновения скорость может быть снижена, а траектория движения изменена. Растворившись в иллюзии технологического совершенства и гарантированного спокойствия, человек перестал быть причиной проблем, как только его удалось убедить в выгоде отказа от непосредственного управления.
Штрафы за превышение скоростного режима? Опасная езда? Проезд на запрещающий сигнал или пропуск нужного поворота трассы? «Забудьте прежние тревоги», – вещала реклама приятным женским голосом.
Впрочем, так думали не все. Компания «Сорбер» презентовала преимущественно механическую модель авто. Ретромобиль, как его называли конкуренты, оставил электронику там, где она не мешала. Например, при контролируемом впрыске топлива или переменной жесткости амортизаторов подвески. Все остальные функции лежали грузом ответственности на пилоте. Надо заметить, он прекрасно справлялся с машиной, лавируя между другими авто. Камера то и дело показывала его резкие маневры. Аварий с другими участниками действительно не было, а значит, система работала исправно.
Разумеется, в жестком, давно утратившем гибкость оцифрованном обществе многие не одобряли такой подход. Слишком многое отдано на волю судьбе, не распознаваемой лучшими суперкомпьютерами. Что если пилот врежется в отбойник или вылетит с трассы? Одна миллионная вероятности, ставшая одной тысячной. Это шаг назад, обратно в эпоху безответственной храбрости и дешевой одноразовой жизни, окутанной романтическим флером жженой резины и ревущей огромными бензиновыми двигателями, наносящими непоправимый вред окружающей среде. Это не могли позволить себе те, кто боялся купить одежду или обувь, не произведенную из переработанных, вторично используемых материалов. В любом случае не только непосредственное
