Воот! – довольно сказал он. – Сейчас я тебя, сейчас… сейчас..
Но сейчас все никак не случалось.
– Может, все-таки по-нормальному? – аккуратно прохрипела я. – Ну, хочешь меня сзади?
– Да-да, давай так, – вдруг обрадовался он. – Только не сзади, а вот так…
Он лег на спину, я со скрипом разогнулась, он притянул меня к себе и выдал:
– Садись, но только поперек.
Я села. Поперек так поперек. Ну, все же лучше, чем на голове.
Я приложила максимум усилий. Я чувствовала: если не сейчас – придется мне еще висеть на люстре. На люстру как-то не хотелось. И я сделала все, что могла.
– Какая-то ты не такая, – сказал он после, отдышавшись.
– Да? – вскипела я. – А какая должна быть?
– Ну ты такая какая-то… холодная. Я же говорю – фригидная.
– Это почему? – не выдержал мой мозг…
– Нууу… – сказал он неопределенно. – Не стонешь, да и вообще… Это же ненормально.
– Зайчик, – сказала я вкрадчиво. – Видишь ли, зайчик, я не знаю женщин, которые в позе березкой будут стонать от восторга.
– Ну как это? – вдруг изумился он. – Ну девочки же получают удовольствие! Ну вот они же получают! И кончают. Это ты просто холодная.
Я закурила. Я задала один вопрос:
– Какие девочки-то?
– Ну как какие? – сказал он уверенно. – Ну, эти, которые в фильмах. Ну они же получают…
Его лоб был так близко, а соблазн – так велик!
Я удержалась.
Лапушка
– Зайка, давай быстренько, у меня очень мало времени! – заявил он прямо с порога.
И сунул мне заготовленную денежку.
Только разувшись, он зачем-то первым делом понесся к окну и, прячась за шторкой, нервно осмотрелся – кто там ходит у парадной?
Похоже, не впервой и чисто рефлекторно.
В следующую минуту я узнала, что мужик женат и истерично сцыт от мысли, что жена его могла пасти. Ну да – от самой работы – и прямо ко мне.
Нет, сцут, допустим, многие женатые.
Но этот сцыт особенно, с размахом, от души.
Здравствуй, паранойка!
Видимо, жена и опыт научили.
Не узрев никого подозрительного, он чуть расслабился, и я смогла запихнуть его в душ. Через минуту после душа он вырос в комнате, пугливо косясь на собственный же телефон.
И я поняла, что жена – та еще штучка.
Начали мы стоя и с французской любви. Ну, то есть он стоял, а я внизу любила.
Любила я его недолго, потому что ожил телефон. Ну да, из рук он его не выпускал.
Я замерла перед ним на коленях, с запасами за щекой, как хомяк, и вопросительно посмотрела снизу вверх.
Он кивнул мне – мол, детка, продолжай. И я продолжила. А что мне?
– Лапушка, – елейно внушал он трубке, поглаживая свободной рукой трудолюбивого хомяка. – Лапушка, да-да, я уже еду, нет, не задержусь. Да нормальный у меня
