собирался, да теперь по-другому петрю.
– Что-то я не понял.
– Да вот какая закавыка, – пробормотал мужик, покопался в кармане и выудил оттуда какой-то небольшой блестящий предмет. – Тут вот, Антоха, какое дело. Не след нам здесь больше дожидаться. Не приедут мужики. Чует сердце, не приедут. – Он раскрыл широченную квадратную ладонь и с тяжелым вздохом прибавил: – Это же Генкин ватник-то был. Вот, гляди, что я в кармане нашел. Точно его вещичка. Я сам ему ее у нас в пожарке вытачивал.
Антон наклонился и в блестящей штуковине, лежащей у Чеботаря на ладони, узнал самодельную бензиновую зажигалку, сделанную из обыкновенной пулеметной гильзы.
– И куда теперь? – не отрывая от нее глаз, спросил он почти равнодушно.
После тяжелой ночи, проведенной в каких-то кошмарных сновидениях, голова у него гудела, буквально на куски разламывалась. Внутри поселилось какое-то стойкое тупое безразличие ко всему происходящему.
– Пока еще не знаю, – ответил Чеботарь и скосил на Антона глаза, вдруг снова ставшие цепкими и пытливыми.
Было видно, что прошедшая ночь подействовала на него оживляюще, не в пример Антону.
Он недовольно покачал всклокоченной крутолобой башкой и неожиданно, без всякой мотивации взорвался:
– Куда-куда!.. Заладил, блин, как попка. Да порешаем мы, разберемся! – Но он тут же малость опомнился, снизил тон: – Да ты вообще, Антоха, пока блох-то не разгоняй. Мы же с тобой прямо сейчас никуда не намылились.
Как только рассвело, они выскочили на минуту в лес. Чеботарь быстро подсек топориком тонкий дубок, накосил заготовок для стрел из полусухого кленового подроста. Теперь, пристроившись рядом с печкой, он неторопливо и основательно мастрячил тяжелый лук. Чеботарь работал с невозмутимой миной на лице. Как будто это и не он вовсе еще вчера безапелляционно утверждал, что любое оружие будет совершенно бесполезным против мифической летучей твари, то ли встреченной ими в тайге, то ли нет.
Чеботарь аккуратно ошкурил и зачистил полутораметровый обрезок дубового стволика. С большим усилием, так, что на его широком крепком лбу с глубокими продольными морщинами вздулись жилы, он натянул вместо тетивы кусок телефонного кабеля. Потом мастер проверил заскорузлым кривоватым пальцем свою работу, и провод загудел, завибрировал гулко и низко.
– Ну-ка, глянь. – Он протянул свою поделку: – Потянет, нет?
– Внушительно, – отозвался Антон, принимая из рук Чеботаря громоздкую увесистую штуковину. – Только сомневаюсь, что из него можно будет стрелять. – Антон попробовал натянуть тетиву.
Как он ни пыжился, ему так и не удалось согнуть лук даже на четверть.
– Дай-ка я!.. – Чеботарь усмехнулся.
Потом он легко, вроде как совсем без усилий, проделал то, что не получилось у Антона, и с самодовольным видом отложил оружие в сторону. – Гольды такие луки на сохатого настораживают, – пояснил Чеботарь. – Насквозь прошивает. Как жука булавкой.
