Антон. – Охотно верю. Только, понимаешь, уж слишком много всякой мутной шняги здесь накручено. Может, все гораздо проще? Да, действительно, какой-то натуральный мутант. У нас же здесь, в Приморье, куча всяких патогенных зон, разломов земной коры. Радиация просто зашкаливает. Такой высокий, понимаешь, естественный радиационный фон. Вот и выросла такая чумовая уродина. Вполне может быть, что дружбана твоего она и замочила и кровушкой его напилась досыта. Все может случиться. Почему нет?.. Ну а все остальное, сказки там всякие про… ну, в общем, про всякую эту лесную нечисть здесь совершенно не при делах.
– Ладно. Как хочешь, так и думай. Только ему, как я петрю, на твои худые думки наплевать и растереть. И вот еще что тебе скажу, паря. После этого случая с Витьком, а это я в точняк знаю, старики орочоны[14] наши аж в верховья Бикина, в самый что ни на есть дебряк за путевым шаманом мотались. У них же сейчас своего сильного, настоящего уже и не осталось. Не одни сутки потом камлали как шальные, до седьмого пота. Людишки говорили, будто вроде как помогло это. Считай, три года полных никто про него ни ухом ни рылом. А теперь вот, значит, сволота, опять нарисовался. И не просто так, кумекаю. Видать, есть у него на то какая-то своя причина. Не может не быть. Знать бы еще – какая? – Чеботарь помолчал, задумчиво потер седоватую жесткую щетину. – Ладно. Хватит уже попусту языком молоть. Пойдем-ка дровишек наколем. К ночи похолодает. Протопить не помешает. Давай-давай, подымайся. Еще успеешь бока намять да на копчике поерзать.
Погода налаживаться и не думала. Морось сменил мелкий занудный дождик. Такой, да при полном безветрии, запросто может и на целую неделю зарядить.
«Ну и как теперь, на ночь глядя, отсюда на срыв уходить? – Антон вышел на крыльцо, глянул на небо, затянутое тучами, и недовольно поморщился. – Вымокну ведь до нитки? Ну да это ладно, мне не привыкать. Самое дерьмовое в том, что батарейки в фонарике совсем на ладан дышат, а при такой неслабой баньке так и вообще дальше собственного носа ни шиша не увидишь. Да плутану же стопроцентно! Без всяких сомнений. Придется, видимо, перед самым рассветом ноги делать. Только бы этого пришибленного лешака чем-то ненароком не задеть, не обидеть. Пока-то он вроде смирный, но надолго ли?»
Отойдя от сруба на десяток метров, они завалили толстую дубовую лесину, загодя подсаченную[15] хозяином зимовья. Чеботарь споро, с какой-то дикой нечеловеческой скоростью пилил ее щербатой, плохо разведенной ножовкой на чурбаки. Антон тут же, на пне, колуном разваливал их на звонкие полешки и таскал в зимник, поначалу не торопясь, с ленцой. Однако он постепенно все чаще, все сильнее прирастал взглядом к бледному, ссутулившемуся, поминутно озирающемуся Чеботарю и сам не заметил, как прибавил шагу. Подхватил-таки от мужика прилипчивую заразу и тоже поневоле превратился в слух и зрение.
Что ни говори, как ни корчи из себя совершенно здравомыслящего парнишу, а и тебя все эти жуткие россказни в таежной глухомани
