его в этой должности?
Мирза Салман хмыкнул:
– Верно. Люди часто принимают намерения за судьбу.
– А ты?
Он помедлил.
– Нет. Я вижу свою судьбу в своих делах и в согласии с волей Божией.
– Отлично сказано. Нам нужны люди наподобие тебя.
Тогда созывай собрание завтрашним утром в моем доме.
– Чашм.
Когда мирзу Салмана проводили к дверям, Пери сказала:
– Ну и подарок! Как хорошо ты его знаешь?
– Не слишком, – отвечал я.
Он входил скорее во второй круг ближних людей, служивших шаху. Такие держали рот на замке и редко снисходили до нижестоящих.
– Помню, что мирза Салман исполнял малоприятное поручение вашего покойного отца, приструнив заговорщиков-золототорговцев, пытавшихся обобрать страну. Его цеха с тех пор чисты, как хорошая баня. Он был бы отличным союзником, но таким же свирепым противником.
– Тогда за ним лучше понаблюдать и решить, насколько он искренен.
– Какова цель завтрашнего собрания?
Руки Пери слегка дрожали, когда она отводила с лица прядь волос.
– Предупредить переворот.
Ох, а я даже сплетен не слышал.
– Кого вы подозреваете?
– Грузины и остаджлу могут решить, что им лучше поддержать другого преемника.
– Я удвою свои усилия, собирая известия.
Но сперва Пери попросила меня доставить ее дяде Шамхалу просьбу назавтра возглавить собрание.
– Повелительница, я думал, вы разгневаны на него из-за смерти Хайдара.
Она вздохнула:
– Да, но он мне нужен.
За всю историю Сафавидов женщина никогда не брала на себя так прямо ответственность за мужчин. Мы ничего не оставили на волю случая. Я помог повелительнице выбрать ткань, которая отделит ее от знати, ибо такая знатная женщина никогда не должна показывать себя тем мужчинам, с которыми не состоит в родстве. Мы остановились на куске тяжелого синего бархата, затканного сценами охоты, где заметнее всего был царевич на коне, вонзающий меч в живот льва.
Пери скрылась за этим занавесом, а я по очереди обошел все углы зала, чтоб проверить, насколько хорошо ее будет слышно. Голос у нее был звучный: очень низкий для женщины, но приятного тембра, и ей не пришлось долго приноравливаться, чтоб легко быть услышанной в дальних углах комнаты.
– Только одно, повелительница. Ваш отец говорил медленно. Если вы поступите так же, вы заставите мужчин ожидать и вслушиваться, как это делал он.
– Отлично. Я ничего не забыла?
– Так как вы не сможете видеть выражения их лиц, я буду сообщать вам обо всем важном.
– Ты будешь моими глазами, как и повсюду во дворце. – Она улыбнулась, и мое лицо словно пригрело солнце.
Следующим утром после ранней молитвы я пошел на свой пост в доме Пери. Так как уже рассвело, мне легко было среди являвшихся
