заболел. Как будто с ним что-то не так. Иногда они даже немного его боятся. Потому мы с Максом почти никогда не говорим при людях. А когда кто-нибудь замечает издалека, как он разговаривает со мной на детской площадке или на автобусной остановке, он объясняет им, что разговаривал сам с собой.
– Где ты был? – спрашиваю я, хотя знаю, что Макс не ответит.
Макс оглядывается и смотрит в сторону парковки. Его глаза округляются, и это значит, что, где бы он ни был, там было хорошо.
Мы идем в сторону класса миссис Госк. Миссис Паттерсон идет впереди. Возле двери в класс она останавливается, поворачивается кругом и смотрит на Макса. Потом наклоняется так, что их глаза оказываются на одном уровне.
– Не забывай о том, что я тебе сказала, Макс. Я хочу для тебя только самого лучшего. Иногда кажется, будто только я и знаю, что для тебя лучше.
Я в этом не уверен, но, по-моему, последнюю фразу миссис Паттерсон сказала не для Макса, а для себя.
Она собирается еще что-то сказать, но Макс не дает:
– Когда вы говорите одно и то же несколько раз, мне это неприятно. Из-за этого я думаю, что вы думаете, будто я глупый.
– Извини, – говорит миссис Паттерсон. – Я не хотела. Ты самый умный мальчик из всех, кого я знаю. Я больше не буду повторять.
Миссис Паттерсон замолкает на секунду, и я догадываюсь, что она ждет от него каких-то слов. Так часто бывает. Макс пауз не замечает. Когда с ним кто-нибудь говорит, а потом останавливается и думает, что Макс что-то скажет в ответ, Макс просто ждет. Если нет вопроса, на который надо ответить, сам он ничего не хочет сказать, он просто ждет. Когда разговор прерывается, ему не становится неловко, как другим.
Миссис Паттерсон вынуждена заговорить снова:
– Спасибо тебе, Макс. Ты действительно умный и славный молодой человек.
Я думаю, что миссис Паттерсон говорит правду и действительно считает, что Макс умный и славный. Но она говорит это на детском языке, которым говорят взрослые, когда расспрашивают Макса обо мне, и поэтому голос ее звучит фальшиво. Она как будто старается показаться настоя щей, вместо того чтобы быть настоящей.
Мне миссис Паттерсон ни капли не нравится.
– Куда ты ходил с миссис Паттерсон? – спрашиваю я.
– Я не могу тебе сказать. Я обещал сохранить это в тайне.
– Но у тебя никогда не было от меня тайн.
Макс улыбается. Это не совсем улыбка, но Макс так улыбается.
– Раньше меня никто не просил сохранить тайн. Это первый раз.
– Это плохая тайна? – спрашиваю я.
– Что ты хочешь сказать?
– Ты сделал что-то плохое? Или миссис Паттерсон?
– Нет.
Я задумываюсь ненадолго и спрашиваю:
– Ты кому-то помогаешь?
– Вроде того, но это тайна.
Макс снова улыбается, глаза его округляются.
– Больше я ничего не могу сказать.
– Ты
