и тускло поблескивала. Свен присел на гранит, еще хранящий дневное тепло. Измотался за последние дни. Усталость сковала, казалось, каждую клеточку тела. Вызовов масса. «Шпур не принадлежит себе», – выплыли в памяти слова Харви. Глубоко ошибается тот, кто думает, что хлеб шпура легок. Шпур окружен всеобщей неприязнью. А за что? Не Свен, так другой…
Свен покосился на маленький знак, сверкнувший на его лацкане. Правда, этот треугольничек открывает ему любые двери. Но зато, того и гляди, кто-нибудь пристукнет его из-за угла. Что может быть опаснее работы шпура? И в то же время что почетнее этой работы? Недаром президент сказал, что шпур – спаситель нации. Да, спаситель… Если в ближайшее время не произойдет перелома, спасителей будет больше, чем спасаемых. Не слишком ли много спасителей?..
Чтобы отвлечься от невеселых мыслей, Свен стал смотреть на воду. И вдруг… Свен протер глаза. Посреди реки, плавно покачиваясь, не спеша двигалась лодка с двумя силуэтами – мужским и женским. Она сидела на корме, обхватив колени. А он… Да, без сомнения, он греб! Это были весла, настоящие весла. И точно такие он видел в Историческом, когда они разыскивали там очередного беглеца – пропавшего старика, нумизмата.
Лодка шла лениво, даже небрежно как-то, толчками, а лайдеры, похожие на плавучие аквариумы, и стрелы с гирляндами огней на борту обминали ее, оставляя на воде крутой поблескивающий след.
Свену вдруг безумно захотелось туда, третьим. Чертовски приятное, должно быть, ощущение – грести! Лодка скрылась за поворотом, а он все смотрел вслед.
А вести самому машину? Тоже неплохо. Взять молоток и разбить этот проклятый принудительный автоводитель, а потом сесть и покатить куда глаза глядят… Куда-нибудь далеко-далеко, в заповедник. Свен настолько явственно ощутил в руке тяжелый молоток, что испуганно оглянулся: не подслушал ли кто-нибудь его мысли. Но желающих пройтись пешком сегодня по обыкновению почти не было. Только вдали уныло вышагивала длинная фигура. «Длинноухий», – с неожиданной неприязнью определил Свен коллегу по коротко блеснувшему значку. Прозвище у шпуров было нелестное, но в меткости ему отказать было нельзя.
Надо расслабить мышцы и не думать ни о чем. Главное – не думать. И дышать так, как учит тренер.
Через несколько минут Свен почувствовал себя отдохнувшим. До Харви добираться было недалеко, поэтому он и позволил себе небольшую остановку. Связаться с Харви из Управления ему не удалось – видеозор приятеля не отвечал. «Тем лучше, – решил Свен, шагая по черному зеркалу асфальта, нагряну неожиданно!»
В последний раз они немного повздорили, и Свен чувствовал себя виноватым. Он назвал Харви ослом и идиотом, когда тот начал защищать беглецов. А может быть, Харви не так уж не прав?
Свен пересек набережную и, выйдя на трассу, вскочил в проходящий бус. Когда-то отыскать свободное местечко в эту пору было не так-то просто. Теперь же вагон был пуст. Лишь у иллюминатора сидела девочка-подросток. Она недобро глянула на Свена и отвернулась. Свен инстинктивно прикрыл рукой значок и плюхнулся в кресло. Ему даже послышалось «длинноухий», сказанное шепотом, и он украдкой бросил взгляд в сторону девочки. Губы ее были плотно сжаты. «Нервишки», – подумал Свен.
Три окна Харви были темны, как и все остальные. Дом, погруженный во тьму, казался великаном, которого ослепили.
Свен миновал разбитый лифт, застывший где-то между третьим и четвертым этажами. На четвертом он остановился. Лестничная площадка пахла мышами и запустением. Сквозь запыленное двухцветное стекло слабо пробивался свет уличного фонаря.
Звонок сиротливо задребезжал откуда-то из глубины, словно жалуясь, что его потревожили. Свен уже собрался уходить, но тут заметил, что дверь заперта изнутри.
– Спит, что ли? – пробормотал Свен, стукнув в дверь. – Открой, Харви!
Ответа не последовало. Тогда Свен забарабанил изо всей силы. Потревожить соседей он не боялся: уже с полгода, как последний жилец дома, исключая Харви, съехал отсюда неизвестно куда. Харви был единственной живой душой в старинном доме.
Кулак заныл, и Свен опустил руку. Молчание казалось плотным, слежавшимся. Не на шутку встревоженный Свен бухнул в дверь ногой. Гулкое эхо колодца многократно повторило удар. Уже догадываясь, в чем дело, и все же не желая верить, Свен нажал плечом на старую дверь. Крючок соскочил, и он ступил в прихожую, отдающую погребом.
– Эй, бродяга! – сказал он. – Вставай! – И громко добавил: – Принимай гостя.
Несколько долгих секунд ждал ответа.
– Брось шутить, – повторил он через минуту упавшим голосом.
Свен нащупал в темноте выключатель.
Похоже было, что хозяин комнаты куда-то собирался, и в большой спешке. Дверца стенного шкафа была полураскрыта. Повсюду: на стульях, на софе, на полу – были разбросаны груды бумаги. Свен подумал, что власти не без оснований смотрели
