человек, каждый из них получает свою долю частной собственности. То есть если в квартире живет семья из семи человек на двадцати квадратных метрах, каждый получает седьмую часть от этих двадцати метров – около трех на человека. А если в той же квартире живет один человек – он ни с кем не должен делиться и получает все.
Приватизированная площадь может так и остаться в долях, когда каждый оплачивает расходы только по обслуживанию своей доли, а может стать общей долевой собственностью, когда при расчетах доли не выделяются. Большинство людей так и делают – объединяют доли и живут себе. Однако… пока живут.
Когда-то я для питерской газеты делала материал о проблемах наследования (тогда еще не было принято нового законодательства), и член коллегии адвокатов И. Земскова рассказала мне занимательную историю о приватизации.
В период активной приватизации квартир стали передавать эти квартиры в общую совместную собственность без определения доли. Люди считали, что теперь площадь у них общая, значит, и собственность общая, и в случае смерти одного право на всю квартиру перейдет к оставшимся в живых пользователям квартиры. Но не все так просто. Если семья получает в общую совместную собственность квартиру, то после смерти кого-то из членов этой семьи могут найтись наследники и не в кругу семьи. Как же тогда будет с этой долей? У кого ее выкупать? И в первое время, когда только пошли еще приватизационные процессы, возникали странные ситуации. Допустим, жила племянница со своей теткой, они съехались, проживали в одной квартире, приватизировали ее в общую собственность. Тетушка умирает, завещания не оставляет. И получается-то, что после тетушки наследником является государство… То есть тот человек, который остался проживать в этой квартире, чтобы ее сохранить, должен у государства выкупить тетушкину долю. А денег-то нет! Вот тогда-то и начались откаты назад, стали признавать незаконной приватизацию, совершенную под влиянием заблуждения без учета влияния всех последствий…
Объясню: разговор происходил в 1999 году, по существующим законам среди наследников по закону не признавались племянники. Но если исключить племянников (которые нынешним законодательством признаются), то ситуация может повториться в другом раскладе. У нашей умершей тетушки может иметься где-нибудь в деревне Плюхино или даже в далеком городе Биробиджане выживший из ума алкоголический сынок Степка, который явится в привлекательную приватизированную квартирку за своей долей для последующего пропоя, а бедняжка-племянница будет себе жить уже не в отдельной, а в совершенно коммунальной квартирке. Приватизация совсем не гарантирует вам отдельного жилища, она гарантирует только долю в общей квартирной собственности. Вот почему, когда я спросила Земскову, что должны были делать разумные обитатели «нехорошей» квартиры, она сказала просто: им не надо было приватизировать жилье. Они проживали одной семьей, у них было общее пользование жилплощадью, и эта квартира
