на обладание своей женщиной.
Лотта дала свободу своему пресыщенному ласками телу и замерла, пока ее разум, как перышко, воспарял из темных глубин отступающего вожделения. Ей не хотелось ни о чем думать. Любые размышления о том, что она, прежде одна из самых изысканных замужних дам высшего света, с такой невероятной легкостью предложила себя всю от сердца до, как утверждали злые языки, несуществующей добродетели, могли привести ее в замешательство.
В конце концов мысли и ощущения вернулись, и с этим ничего нельзя было поделать. Лотту переполняла пресыщенность от близости. Какое роскошное удовлетворение страстности, не находившей так долго выхода! Однако новая, не физическая, а эмоциональная уязвимость заняла пустующее место. Она пришла вместе с близостью, и Лотта никак не могла избавиться от холодка, который чувствовала прямо под сердцем. Она смотрела на лежащего рядом Эвана и понимала, что он испытал жгучее наслаждение от близости с ней. Лотте хотелось обнять его, прижаться и испытать то чувство единения, которое было между ними. Она хотела увидеть любовь в его глазах.
Разве можно путать любовь с чувством благодарности? Эвану просто удалось показать ей, что физическая близость может быть ослепительно-яркой. За это она в огромном долгу перед ним. На этом стоило бы остановиться, Лотта не имела глубоких чувств, она просто не могла позволить себе подобную роскошь. Тем не менее она ощущала тот самый сосущий сердце холодок, который доказывал, что любовь не спорт и не развлечение, а жгучие эмоции, испепеляющие душу. Многочисленные любовники чаще всего просто развлекали ее, не способные дать то глубокое и неуловимое чувство, которое она искала. Новые рубцы появлялись на сердце, убивая уверенность в своих силах.
Эван перевернулся на бок, открыл глаза и улыбнулся Лотте. Сердце подпрыгнуло у нее в груди, а отчаяние стало почти нестерпимым. Нет, не надо обманываться. Что за глупость – позволить себе влюбиться, едва сблизившись с мужчиной! Реальность, с которой необходимо смириться, в том, что в его жизни она занимает очень незначительное место, он просто использует ее, а потом выбросит.
– Спасибо, мне было так хорошо, – сказала она, стараясь за словами спрятать свои чувства.
– Рад служить, – рассмеялся Эван. – Побег больше не повторится? – спросил он, приподняв бровь.
Лотта кивнула. Ясное дело, теперь уже слишком поздно думать о чем-либо подобном.
– Я не убегу, – прошептала она.
Эван приник губами к шелковистой коже ее живота.
Лотта затрепетала, пытаясь одновременно нащупать какое-нибудь покрывало, чтобы прикрыться. Если бы сердце можно было закрыть так же, как наготу тела!
– Я проголодалась, – сказала Лотта, вдруг вспомнив, что уже давно ничего не ела, и с радостью отвлеклась на более прозаические потребности.
Эван сел на кровати, потянувшись за одеждой.
– У них здесь прекрасная кухня. Надеюсь, вы не
