предупредили, что сегодня здесь собрались не только члены Общества Данте, но и многие приезжие ученые и студенты, которые, возможно, впервые всерьез заинтересовались его творчеством. Поэтому для тех из вас, кому из-за напряженных занятий наукой было некогда читать средневековые итальянские поэмы, я в двух словах расскажу о Данте – о его жизни, трудах и о том, почему его считают одной из самых значительных фигур в нашей истории.
Снова аплодисменты.
Нажимая кнопки маленького дистанционного пульта, Лэнгдон высветил на экране ряд портретов Данте. На первом из них, кисти Андреа дель Кастаньо, поэт был изображен в полный рост – он стоял на пороге раскрытой двери с философским трактатом в руке.
– Итак, Данте Алигьери, – начал Лэнгдон. – Годы жизни этого флорентийского писателя и философа – с 1265-го по 1321-й. На этом портрете, как и почти на всех остальных, он изображен в красном каппуччо – плотно сидящей на голове шапочке с наушниками, которая наряду с малиновым плащом из города Лукка стала для нас привычной деталью его наряда.
Лэнгдон нашел слайд с боттичеллиевским портретом Данте из галереи Уффици, подчеркивающим самые характерные его черты – тяжелый подбородок и нос крючком.
– Здесь мы снова видим необычное лицо Данте в обрамлении красного каппуччо, однако Боттичелли добавил к этой шапочке еще и лавровый венок как символ высшего достижения – в данном случае в области поэтического искусства. Этот традиционный символ унаследован от древних греков. Как вам известно, такие венки и сейчас возлагают на головы поэтов-лауреатов и нобелевских лауреатов.
Лэнгдон быстро прокрутил еще несколько слайдов – все с орлиным профилем Данте, и на всех поэт был в своей неизменной красной шапочке, красном плаще и лавровом венке.
– И наконец, чтобы вы получили полное представление о внешности Данте, вот памятник ему на площади Санта-Кроче… и, конечно, знаменитая фреска из Барджелло, приписываемая Джотто.
Лэнгдон оставил на экране проекцию слайда с фреской Джотто и вышел на середину сцены.
– Как вы, безусловно, знаете, в первую очередь Данте прославил его монументальный литературный шедевр – «Божественная комедия», где с натуралистической яркостью повествуется о том, как автор сошел в ад, проследовал через чистилище и поднялся в рай, на свидание с самим Богом. По нынешним понятиям, в «Божественной комедии» нет ничего комического. Она называется комедией по совершенно иной причине. В четырнадцатом веке вся итальянская литература делилась на две четко определенные категории. Трагедии считались высокой литературой, и их писали на «официальном» итальянском, а комедии относили к низкой литературе и писали на разговорном языке, адресуя к простому населению.
Лэнгдон опять несколько раз нажал кнопку пульта и отыскал классическую фреску Микелино – ту, на которой Данте стоит под стенами Флоренции, держа в руке «Божественную комедию». На заднем плане уступами поднималась гора чистилища, а под ней виднелись адские врата. Теперь эта картина украшала флорентийский собор Санта-Мария-дель-Фьоре, более известный как Дуомо.
– Как можно догадаться по названию, – продолжал
