предназначалась не для Филипа. Когда в монастыре остановится особо знатный гость – епископ, лорд или даже сам король, – он займет эту спальню, а приор найдет себе местечко где-нибудь еще. Так что избавиться от нее Филипу будет не с руки.
– Сегодня ты выспишься наконец, – сказал Уолеран не без некоторой неприязни.
– Надеюсь, что да, – с сомнением ответил Филип.
Все произошло очень быстро. Там же, на кухне, Уолеран написал послание, в котором монахам приказывалось незамедлительно провести выборы, а кандидатом назывался Филип. Это послание он подписал именем епископа и скрепил его епископской печатью. Затем все четверо отправились в часовню.
Как только Ремигиус их увидел, он понял, что борьба проиграна. Уолеран зачитал послание, а когда прозвучало имя Филипа, монахи радостно приветствовали его. У Ремигиуса хватило ума отказаться от голосования и признать свое поражение.
И Филип стал приором.
Конец службы Филип провел словно в бреду, а затем направился через лужайку к дому приора, располагавшемуся в юго-восточной части монастыря, дабы вступить во владение своей резиденцией.
Увидев кровать, он понял, что жизнь его изменилась окончательно и бесповоротно. Теперь он стал другим, особенным, и от других монахов его многое отделяло. Он получил власть и привилегии. Но и ответственность. Он один должен был сделать так, чтобы эта маленькая монастырская община не просто смогла выжить, но начала процветать. Если они будут голодать, то по его вине; если предадутся пороку, ответственным за это будет он; если они опозорят святую Церковь, Бог спросит с него. Но Филип отдавал себе отчет, что сам и взвалил на себя это бремя и теперь должен его нести.
Первым делом следовало собрать монахов в церкви и отслужить торжественную мессу. Был двенадцатый день Рождества, праздник Крещения Господня. На службу придут жители Кингсбриджа и множество народу из окрестных селений. Отремонтированный кафедральный собор с крепкой монашеской общиной и зрелищными богослужениями мог бы привлечь тысячу людей и даже больше. Даже сейчас сюда съедутся многие местные дворяне, так как служба – это еще и возможность встретиться с соседями, поговорить о делах.
Но прежде Филипу нужно было поговорить с Уолераном.
– Те сведения, что я тебе передал… – начал он, когда они остались одни. – О графе Ширинге…
– Я не забыл, – кивнул архидиакон, – они могут оказаться поважнее, чем вопрос о том, кто станет приором или епископом. Граф Бартоломео уже прибыл в Англию. Завтра его ожидают в Ширинге.
– И что ты собираешься делать? – с тревогой спросил Филип.
– Попробую использовать сэра Перси Хамлея. Честно говоря, я надеюсь, что он будет сегодня в храме.
– Слышал о нем, но никогда не видел.
– Толстый лорд с безобразной женой и довольно привлекательным сыном. Жену-то ты не пропустишь – она как бельмо на глазу.
– Почему ты думаешь,
