П.Перцов. Однако и сто лет тому назад, и сейчас некоторые читатели откладывают в сторону книгу этого автора, едва начав ее читать. Самая уравновешенная и точная оценка популярности этого автора принадлежит Р.Иванову-Разумнику. Ему, писателю "для немногих", уточнял он, принадлежит в литературе "узкое, но высокое место"[175]. В эпоху бурного развития популярной культуры, когда многие авторы ориентировались на массовое искусство, на массового читателя, Ф.Сологуб вполне сознательно работал на элитарное искусство, на избранного, "посвященного", как сказал М.Волошин, читателя[176]. (Всего удивительнее здесь то, что первичным объектом его внимания – и, соответственно внимания его элитарного читателя – стала внутренняя жизнь российского мещанства, городской бедноты. Причем если в отечественной прозе эти персонажи, скрывавшиеся за выцветшими ситцевыми занавесками, за горшками с геранью, были уже достаточно хорошо прописаны, то в досологубовской лирике они были прописаны гораздо хуже). Ф.Сологуб до сих пор входит в относительно небольшой ряд прозаиков и поэтов, отношение к которым говорит об уровне интеллектуального развития и эстетической потребности читателя. Тому, кто принимает созданное Ф.Сологубом, равно важно и то, что сказал художник слова, и то, как он это сказал, о чем он при этом думал, что воображал.
О "совершенстве форм", о "совершенстве языка" Ф.Сологуба говорили многие критики и художники. Его незаурядность была очевидна для Л.Шестова, М.Гершензона. Высокую оценку как поэт и прозаик он получил у самых требовательных ближайших собратьев по перу: у А.Блока, В.Брюсова, З.Гиппиус и др. Но и среди "своих" Ф.Сологуб выделяется тяготением к оригинальной образности. "В оригинальности средств изобразительности он… мастер, – писал А.Белый, – "тучка бродила по небу, блуждала, подкрадывалась, – мягкая обувь у туч, – подсматривала"[177]. Автор статьи ищет аналогию этого стиля в изящной словесности и – не находит. Индивидуальность, "свое" место в литературе – это рефрен почти всех публикаций об этом авторе. Но Ф.Сологуб отличается еще одной важной особенностью, связанной с его положением в отечественной словесности. Одним из первых это отметил Е.Замятин, который писал: "И в стилистических исканиях новейшей русской прозы, в ее борьбе с традициями натурализма, в ее попытках перекинуть какой-то мостик на Запад – во всем этом… мы увидим тень Сологуба. С Сологуба начинается новая глава русской прозы"[178]. И не только прозы. В 1912 году А.Ахматова, одна из "преодолевших символизм", подарила мэтру первый сборник стихов с теплыми словами искренней ученической признательности. Позже М.Горький, оппонент "мрачной" поэзии, советовал начинающим стихотворцам учиться у Ф.Сологуба[179]. При этом зачинатель "новой литературы" до сих пор остается наименее изученным и даже загадочным художником.
Многие творческие темы связывают писателя с классикой, с произведениями, вышедшими из жизни. "Знатоком быта" назвала его А.Чеботаревская[180]. Однако сологубовская проблематика, его освещение даже банальных проблем
Иванов-Разумник Р.В. О смысле жизни. Феодор Сологуб, Леонид Андреев, Лев Шестов. СПб., 1908. С. 83.
Волошин М. Леонид Андреев и Федор Сологуб. Т. 4. С. 639.
Белый А. Ф.Сологуб. Т. 2. С. 581.
Замятин Е. Федор Сологуб. Т. 4. С. 649. Более всего Е.Замятин ценил сологубовское "европейское" умение органично соединять реалистическое и фантастическое, "крепчайшую вытяжку бытового языка с приподнятым и изысканным языком" (Ф.Сологуб и Е.Замятин. Переписка. Вступительная статья, публикация и комментарии А.Ю.Галушкина и М.Ю.Любимовой // Неизданный Федор Сологуб. Стихи. Документы. Материалы. М., 1997. С. 384). До Е.Замятина "новой ступенью в истории русской речи" назвал сологубовское творчество М.Волошин.
Горький М. Собр. соч. В 30 т. М., 1949 – 1955. Т. 30. С. 105.
Чеботаревская А. К инсценировке пьесы "Мелкий бес" // О Федоре Сологубе. СПб., 1911. С. 331.
