посмотрела на меня.
Если честно с автоматом или пулемётом я обращаюсь, конечно, лучше. Не ну… Работа такая была. Вслух я, конечно, этого не сказал, а просто кивнул.
– Ой, а сыграйте что-нибудь.
Алиса ухмыльнулась. – Ага. «Поспели вишни в саду у дяди Вани».
Я внимательно посмотрел на неё. – Лиска. Это тебе. Тронул струны.
«Рука на плече-печать на крыле.
В казарме проблем – банный день.
Промокла тетрадь.
Ты знаешь, зачем идёшь по земле.
Мне будет легко улетать.
Без трех минут бал восковых фигур.
Без четверти смерть.
С семи драных шкур – да хоть шерсти клок.
Но как хочется жить – не меньше, чем спеть.
Свяжи мою нить в узелок.
Холодный апрель. Горячие сны.
И вирусы новых нот в крови.
И каждая цель ближайшей войны
Смеется и ждет, ждёт любви.
Наш лечащий врач согреет солнечный шприц.
И иглы лучей опять найдут нашу кровь.
Не надо, не плачь. Лежи и смотри,
Как горлом идет любовь.
Лови ее ртом – стаканы тесны.
Торпедный аккорд до дна!
Рекламный плакат последней весны
Качает квадрат окна.
Эй, дырявый висок, слепая орда,
Пойми, никогда не поздно снимать броню.
Целуя кусок трофейного льда,
Я молча иду к огню.
И мы – выродки крыс.
Мы – пасынки птиц.
И каждый на треть – патрон.
Лежи и смотри, как ядерный принц
Несет свою плеть на трон.
Не плачь, не жалей. Кого нам жалеть?
Ведь ты, как и я, сирота.
Ну, что ты, смелей! Нам нужно лететь!
А ну от винта! Все от винта!»
Алиса вздрогнула. – Ты, откуда знаешь? Кто тебе это рассказал? Улька!
Она дёрнула щекой и стиснула два обручальных кольца, висевших на шее на цепочке.
Я покачал головой – Никто. В твоих глазах увидел. Прости, если…
Она закрыла лицо руками. Повисла неловкое молчание. Ты что наделал, скотина. Видел же, всё видел. Пепел в глазах её.
Выручила меня снова Ульяна – Дядька… А это… Про меня песня есть?
– Конечно есть, Рыжик.
– Ух ты, а спой. Пожалуйста… Жалобно проканючила она.
Даже Алиса улыбнулась. Ладно попробуем, но, если сука опять облажаешься.
– Слушай.
«В поле вишенка одна ветерку кивает.
Ходит юная княжна, тихо напевает:
– Что-то князя не видать,
