тоже когда-то была такая чудесная рыжая грива. Поэтому тогда, в школе, они называли меня ведьмой. Однако мне не нужна была магия, чтобы мужчины сворачивали себе шеи.
– Могу себе представить, – сказал Престон, тем временем приступая к третьему печенью.
– Хватит подлизываться, – проворчала Лили и откинулась назад в кресле. – Она слишком стара для тебя.
Престон усмехнулся.
– Ревнуешь?
– Продолжай мечтать.
Его усмешка стала шире, прежде чем он повернулся к Вайолет, которая все еще стояла возле стола.
– Хорошо, ваша внучка может быть маленькой ведьмой, но это не про вас, не так ли? Вы не из тех, кто утверждает, что может заглянуть в будущее?
– Пф-ф. Ненавижу, когда люди думают, что я могу это сделать. Но мне все известно о любовных чарах.
Вайолет еще раз подмигнула Лили, которая в ответ громко фыркнула.
– Ни за что.
– Тогда, может быть, вы знаете какие-нибудь истории о ведьмах или колдовстве в этой местности? – я воспользовалась возможностью, чтобы направить наш разговор в нужное русло.
Бабушка Лили села к нам за стол с плиткой шоколада. При этом мне почему-то пришло в голову, что по статистике в шоколадной плитке можно найти до восьми лапок насекомых. Впрочем, я об этом не упомянула, потому что Вайолет уже окинула внучку слегка неодобрительным взглядом, и мне не хотелось поймать такой же на себе.
– Историй о ведьмах или колдовстве столько же, сколько песка на берегу моря, дитя. И в Корнуолле его полно. – Она налила всем нам по чашке чая.
– А как насчет сказаний, связанных с Дарктрю? – спросила я. – Или… – Пару мгновений я колебалась. – Или с каменным кругом в Бодмин-Мур?
Вайолет зажмурила глаза и отломила кусочек от плитки шоколада, который задумчиво сунула себе в рот.
– Ты имеешь в виду легенду о Херлерах?
– Нет, не эта легенда, – бросила Лили. – Эту мы знаем. Как и историю о старом Перлмане, который хотел утопиться в колодце Дарктрю, потому что у его жены было что-то с садовником.
– Неправда, – сказал Престон, жуя. – Она была с пекарем.
– Грейсон утверждал, что это был почтальон, – сказала я, после чего Вайолет начала громко смеяться.
– Что такое? – Лили хмуро посмотрела на бабушку, которая так рассмеялась, что пролила свой чай.
– Вы трое хуже старых сплетниц, с которыми я встречаюсь на педикюре каждый вторник.
Престон расслабленно откинулся на сиденье.
– Эй. Возможно, я и ем собачье печенье, но я не сплетница. – Судя по вызывающему блеску в его глазах, ему вполне могла прийти в голову идея применить свой дар к Вайолет. Но следующие несколько секунд прошли без треска или звона оконных стекол.
Вайолет тоже взяла себе печенье и макнула его в чай.
– История о несчастном Перлмане существует в бесчисленных вариантах. То это был пекарь, то священник или домашний врач, с которым якобы жена изменяла ему. Но, как я всегда говорю Лили, в каждой истории есть зерно истины. И дело
