те, кто не совсем разучился читать, курить стали меньше.
Юмор и ирония стали первыми жанрами, которые были мной освоены непринужденно. Еще студентом написал стишок:
Сидим вдвоем – смотрю грустит,
И я почему то грущу.
Я думал наверно, что он угостит,
А он, что я угощу…
Хотя и в этой кутерьме 90-х процесс осмысления происходящих процессов шел хаотично, именно тогда на волне юмора был сделан первый шаг к философской лирике:
Это просто конечно,
раз есть усилитель
То он должен хоть что-нибудь да усилять,
И естественно думать,
раз есть выпрямитель,
То и он должен чего-нибудь да выпрямлять.
И в цепочке такой не бывает изъянов,
Мужичок мне один это смог доказать,
Он изрёк эту истину, хоть был и пьяный:
– Для того и вино, чтоб его потреблять!
Мир был еще полон неизведанного. Это стимулировало и к жизни и к творчеству. Появилась средняя ступень: увидел —
осмыслил – записал.
И сразу понял что статика малопродуктивна и однообразна. Про цветочки, листочки и облачка классики давно все написали. Основными вдохновителями для меня стали соседи, сослуживцы, начальники и конечно женщины.
И тут произошел переворот в сознании:
– Хватит ходить в дилетантах!
Я же полный неуч!
Соревнование
«Зависть – сестра соревнования, следственно из хорошего роду».
Никаких лекций и семинаров по творческому совершенствованию я не посещал и все последующие азы творчества проходил индивидуально. П олежал на диване, подумал и установил свои принципы стихотворчества:
Слово – желательно максимальный выбор,
Фраза – должна быть абсолютно емкой,
Строчка – должна иметь изящность, красоту и певучесть.
Рифма – должна быть оригинальной и не затасканной.
А еще должен быть соревновательный стимул – это нормальный вид конфронтации с предшественниками в виде погони за ними. Начальным и подготовительным этапом становится одновременно подражание и учеба.
Началось это у меня спонтанно.
В период своей безработицы находясь в семейной «ссылке» – соц-работником у родителей жены и пугалом при огороде, вспомнил свою юную забаву. Решил взбодриться и поработать на всенародную память. Пусть вспоминают о хорошем человеке и поэте. С врожденной наглостью сразу решил начать писать стихи не хуже классиков.
Нет, амятником я становиться не собирался в отличии не менее наглых предшественников. Памятникам всегда сочувствовал – особенно в непогоду. А еще из-за повышенного голубиного внимания к ним. Скорее, это был любознательный процесс:
– Смогу ли?
Если нет – заброшу поэзию к чертовой
