предусмотрел? А я-то дурак всё голову ломаю, чего люди подумают, если я в эту деревню стану приезжать. Думаешь, поверят в легенду, что дед у меня здесь?
– В то, что мой родственник поверили же в своё время? И в эту поверят: надо только слух пустить правильный, – это моя забота. Ты, главное, когда начнут спрашивать, мол, – «Правда, у тебя дедушка заболел в деревне, и ты ездишь за ним ухаживать?» – делай удивлённый вид и переспрашивай, – «Откуда вам это известно?!» – Людям льстит, когда ты от них вроде как скрываешь что-то, а они всё знают, и слухи сами собой нужное дело выполнят, поверь.
– Может, лучше скрывать как-то? Если начнём слухи распускать, подозрения пойдут. – Мои мысли терзали сомнения.
– Нет! Делаем, как я сказал. Тем более, ты и так будешь понарошку скрывать… словно стесняешься, что дед у тебя старый алкаш.
– Да! Старика, который меня вырастил не стесняюсь, что пьёт всю жизнь, а этого начал?
– Пошли в дом, холодно. – Проигнорировал Юра мой вопрос.
– Если его увидят, он на дедушку, полагаю не похож? Я имею ввиду Витёк.
– Ха. Ты ж его не видел ещё, может и похож? Вообще, – это его проблемы. Он не дурак и знает, что надо делать: огородом он не увлекается, на фиг ему из дома выходить, собственно? Захочет воздухом подышать, – пусть ночью это делает.
Мы прошли ближе к калитке, которая, как и большинство подобных ей, находящихся в деревенских заборах легко открывалась с засова перекинутой через неё рукой.
– Вон, видишь на окне, – указал Юра в сторону дома, подсветив фонариком, – стоит бутылка водки наполовину наполненная? Это значит: вход свободный, заходи смело. Если же её нет, получается, что-то не так. Своеобразный маячок.
– Понял, но если он надумает выпить эти полбутылки? – Последовал мой вполне резонный вопрос.
– Знаешь, Серёг, я думаю, он её давно уже выжрал. Просто воды туда налил, – сути дела это не меняет. Погнали!
Мы подошли к флигелю, точнее, к его деревянной пристройке, служащей верандой; вместо стёкол её оконная рама была наглухо забита тепличной плёнкой, которая временами слегка шелестела, задеваемая лёгким ветром.
Зелех с силой постучал ногой в двери и через минуту та открылась на улицу так, что того, кто её отворил я не смог рассмотреть сразу. Юра махнул рукой, призывая следовать за ним.
Пройдя внутрь, я закрыл за собой вход, накинув на петлицу крючок. Перед моими глазами предстал человек несколько выше меня ростом, примерно 185 – 190 см. Несложно догадаться, – это и есть тот самый Витёк.
Он, решив разрядить обстановку, широко улыбнулся и, по-дружески протянув мне руку, сказал:
– Витёк. Так и зови меня. Правда, мы малость заочно знакомы, мне Юра за тебя много рассказывал, – вероятно, тебе за меня аналогично. Так что, давайте как свои люди общаться: пройдёмте в спальню.
Оказавшись в первой комнате (их всего две, плюс коридор и веранда), я сразу понял, что дом был сложен из брёвен, – изба; просто снаружи
