в Колизее, и на эти деньги… на эти деньги покупаю себе сапоги.
Охрана и Корс засмеялись.
– Не нужно оправдываться, – Корс продолжал улыбаться, – никто тебя на данный момент ни в чём не обвиняет. Нет ничего зазорного в том, что ты хорошо одет. Мне это даже нравится!
Никто промолчал.
– Ну? Что же ты замолчал? У тебя такой забавный акцент, такой словно шепелявый, зубы все на месте?
– На месте, – огрызнулся Никто в ответ.
Охранники снова заржали.
– Ладно, я шучу. Вижу, что на месте. Расскажи мне, как обычно, что ты ни в чём не виноват, и с тобой обошлись несправедливо. Все кто оказываются у меня здесь в этой комнате, всегда мне рассказывают об этом. Все невиновны и арестованы не справедливо!
Корс повернулся к солдатам:
– Вы слышали, чтобы хоть один человек признался сразу, что он здесь по справедливости и за дело?
Конвоиры продолжали веселиться:
–Нет, господин!
– Ведь с тобой тоже обошлись несправедливо? Разве не так? И ты ни в чём не виноват? Правильно?
– Да, – ответил Никто.
Корс сам едва сдерживаясь, сделал знак солдатам замолчать:
– Хватит веселиться! У человека горе!
Они мгновенно затихли, явно продолжая наслаждаться спектаклем и предвкушая то, что обычно следовало немного позже.
– Вот видишь! И в чём же те с тобой обошлись несправедливо? Расскажешь нам?
Витор Корс вернулся за стол:
–Ну? Что молчишь? Говори не стесняйся, здесь все свои!
Никто поднял лицо, и Витор Корс снова невольно перевел свой взгляд на портрет.
– Я не был рождён рабом, а меня им сделали! Несправедливо!– сказал Никто с некоторым вызовом.
Витор Корс перестал улыбаться:
– Вот так значит?
Никто часто заморгал, склонил голову в сторону, пытаясь увернуться от света, падавшего на него из окна:
–Да так. Я не совершил никакого преступления, за что бы меня можно было заклеймить в рабы и отправить на каторгу!
– Почему же ты сидел в тюрьме у «красных» тогда, если ты такой примерный? – спросил Витор Корс, но было заметно, что этот разговор больше не развлекает его.
– Патруль «красных» засёк меня возле портала, и я убил одного из них. Но это не преступление. Убить «красного» это не преступление. Я просто не хотел идти с ними и защищался.
– А что ты делал возле портала? Хотел сбежать в верхний мир?
– Нет. Просто приходил туда в память о своей девушке. Это было глупо. Но мне некуда было больше ходить. И я сидел там часами. Но я не открывал его.
– Ага, и что же нужно было с тобой сделать? Может, дашь совет?
– Может, лучше было оставить меня там, у Доктора, и дать ему возможность всё-таки долечить меня.
Витор Корс уронил портрет своей жены:
– Чёрт! – выругался он, поставив
