могло быть иначе, если за порядком следил лично Эйлин? Он-то знал, как добиться своего.
С помощью Найры Грай перебрался в кресло для восстановительной терапии. По монитору побежали разноцветные кривые: аппарат измерял витальные функции и рассчитывал программу реабилитации. За дерганой пляской линий Граю привиделось морщинистое лицо с выцветшими голубыми глазами. Совсем старик сдал… «Не из-за тебя ли?» О, Светлый Лес! Уж эту вину он на себя брать не собирается, нет!
Пару суток спустя, едва за спиной Грая захлопнулась железная дверь организации, все тягостные мысли мигом вылетели из головы. Полтора месяца назад он шагнул в подвал прямо из весны – с пьянящим запахом сирени, ласковым, едва пробудившимся солнцем и оголтелым чириканьем воробьев. А сегодня вышел в лето. Улица дрожала и плавилась в жарком мареве, поднимавшемся от асфальта, ветер крутил пыльные смерчи в подворотнях, и казалось, что город расползается, теряет силы, как медуза на песке.
Грай подставил лицо обжигающим лучам и раскинул руки, вбирая в себя живительную энергию. После вечно серого, затянутого свинцовыми тучами неба Темного Города, почувствовать на щеках солнечное тепло было настоящим блаженством…
– Следующая остановка «Улица Светлая».
Грай очнулся и стал пробираться к выходу. Он не скандалил и уж подавно не пытался распихивать людей – хватит с него Темного Города! Надо и пожить немножко. Но каким-то невообразимым образом его жилистая фигура прорезала толпу, как нож теплое масло. Грай спрыгнул с подножки, чувствуя, как чуть проминается под ногами разогретый асфальт, дернул за лямку рюкзачка, застрявшего где-то между телами пассажиров, и упруго зашагал в сторону дома.
Слежавшийся воздух квартиры, много дней не знавший человеческого дыхания, живо напомнил такой же мертвый воздух сна. Грай нахмурился – надо сделать перерыв побольше, раньше Город никогда не смел вторгаться в реальную жизнь! Все-таки, больше двух месяцев подряд – это слишком. Даже для того, кто ходит в Темный, как на работу.
Душ, чистая одежда, часть денег в кошелек, остальное – в потайной сейф, черные очки, кепка… Все. Можно жить!
В небольшом зале кафе яблоку некуда было упасть – скромное меню и умеренные цены как магнитом влекли сюда скучающую во время летних каникул молодежь. Грай с трудом отыскал свободное местечко и принялся готовиться к первому – почти ритуальному – обеду после возвращения. Плеер лег по правую руку, поролоновые пимпочки наушников приросли к ушам, музыка отрезала внешний мир. Можно приступать.
Он с отвращением посмотрел на сероватое варево, полученное за стойкой спецпитания. За соседним столиком хилый студентик вонзил зубы в горячий многослойный бутерброд. Многое бы Грай отдал за то, чтобы поменяться с ним!
«Если в Светлом Лесу нет такой еды, – закралась кощунственная мысль, – то не очень-то мне туда и надо».
Грай с большим удовольствием проглотил бы этот бутерброд, а сверху еще прибавил салат, мороженое и сок. Но ссохшийся за шесть недель желудок ему бы этого не простил.
