назад, по-моему. И тогда уже был болен. По-прежнему сам переворачивал мясо, но придвинул себе пластмассовый садовый стул и орудовал сидя. Неизменно завораживающее зрелище – наблюдать, как болезнь (такая, как у него) поражает человеческое тело. Как она исподволь его изнуряет. Это война. Злокачественные клетки воюют со здоровыми. Сперва атакуют организм с флангов. Небольшая, вполне обозримая атака, демонстративный выпад, цель которого – отвлечь внимание от главного контингента. Человек думает, что одержал победу, во всяком случае отразил первый укол. Главный контингент до поры до времени прячется – в глубине организма, в таком месте, где ни рентген, ни эхография, ни МРТ обнаружить его не могут. Главный контингент терпелив. Ждет, когда войдет в полную силу. Когда победа наверняка останется за ним.
Вчера вечером передавали третью серию. Император консолидирует власть. Меняет имя, из Гая Октавиана становится Августом и игнорирует сенат. Впереди еще десять серий. О том, чтобы прекратить или отложить показ «Августа» из-за кончины исполнителя главной роли, даже и речи не было. Ралф Мейер прекрасно подходит к этой роли, он единственный нидерландский актер среди итальянцев, американцев и англичан, однако ж приковывает к себе все внимание.
По-моему, вчера вечером один я смотрел эту передачу иначе, нежели большинство зрителей. Точнее говоря, другими глазами. Глазами врача.
«Я могу поехать, как обычно? – спросил он меня тогда. – Съемки продлятся два месяца. Если мне придется бросить на полдороге, для всех это будет катастрофа».
«Конечно, – ответил я. – Не беспокойся. Как правило, выясняется, что ничего страшного нет. Мы просто подождем результатов. А после все равно времени достаточно».
Я смотрел, как император Август обращается к сенату. Ни денег, ни труда на этот американо-итальянский фильм не пожалели. Тысячи римских солдат, целые легионы, ликующие на холмах вокруг Рима, десятки тысяч мечей, щитов и копий пронзают воздух, флотилии из сотен кораблей на рейде Александрии, гонки на колесницах, бои гладиаторов, рычащие львы и распятые христиане. У Ралфа Мейера болезнь развивалась в самой агрессивной форме. Необходимо срочное оперативное вмешательство, иначе будет слишком поздно. Радикальное вмешательство: a first strike[1], ковровое бомбометание, которое разом нокаутирует злокачественные клетки. Я смотрел на его лицо, на его тело. По всей вероятности, внутри этого тела главные силы уже перешли в наступление.
«Senators! – произнес он. – From this day I am your emperor. Emperor… Augustus»[2].
Голос, как обычно, разносился далеко – тогда еще разносился. Если что с ним и было уже не так, виду он не подавал. Ралф Мейер был мастер своего дела. Когда надо, переигрывал всех и каждого. В том числе и смертельную болезнь.
3
С годами
Упреждающий удар (
Сенаторы!.. Отныне я ваш император. Император… Август (
