в кармане» – и опять забыла положить.
– Неприятное известие? – осторожно поинтересовалась я.
– Да уж, без них не обойтись, – грустно ответила Арина. – Некоторые люди совершают ужасные поступки, и им все сходит с рук, а я… Мне судьба ничего не прощает, приходится платить за любую ошибку, в том числе совершенную в юности. Этот звонок… Простите, Танечка, придется вас оставить. Не обидитесь? У нас начинается планерка.
– Конечно нет, – заверила я, – работа превыше всего.
Обнорская выпорхнула из кабинета.
Я посмотрела ей вслед и решила соединиться с Трояновым. Арина замечательно владеет собой. Сейчас ей сообщили некую очень неприятную, встревожившую ее до глубины души новость, а она сумела сохранить безмятежный вид и продолжила разговор со мной недрогнувшим голосом. Но давайте вспомним, как она, прекрасно воспитанный человек, пила воду из бутылки, утиралась рукой, вздыхала, а потом неожиданно пожаловалась мне, незнакомой женщине, на судьбу!
– У аппарата… – откликнулся Роберт.
– Сейчас скину тебе номер, выясни, кто по нему звонил. Срочно! – быстро сказала я и тут же отключилась.
– А вот и жиромер! – объявил Эдуард Семенович, входя в кабинет.
Я, запихнув телефон в сумочку, осведомилась:
– Что?
Доктор плюхнул на стол небольшую коробочку. Из нее тянулся шнур с прикрепленной к нему никелированной штучкой, напоминающей «крокодильчик», на который хозяйки цепляют занавески.
– Жиромер, – повторил диетолог. – Сначала определим размер беды, а уж потом начнем с ней бороться. Готова?
– Это больно? – на всякий случай уточнила я.
– Ну почему все задают один и тот же вопрос? – нахмурился врач. – Нет бы поинтересоваться, точны ли измерения? Нам нужна складка на теле. Полагаю, их у тебя много, а самая толстая на брюхе, вот за нее и схватимся. Садись и расслабься. Наклонись чуть вперед. Начинаю!
Диетолог пытался прикрепить к моему животу «крокодильчик», но тот соскальзывал. Когда незадача случилась в пятый раз, Эдуард Семенович возмутился:
– Черт побери, эффект неущипаемости! Дорогая, ты – как баварская сарделька, круглая и упругая!
Я молча отобрала у врача зажим и прикрепила его в нужное место. Эдуард Семенович и не подумал сказать «спасибо». Просто ткнул пальцем в коробочку, и та запищала, потом приятным женским голосом продекламировала:
– Сыр «Российский», сорок пять процентов жирности.
Я опешила, а доктор воскликнул:
– Совсем с ума съехала? При чем тут сыр? Таня, перемести измеритель на ногу.
Я молча повиновалась. Эдуард снова нажал на кнопку. На сей раз аппарат загудел и выдал:
– Сосиски молочные. Двадцать процентов свинины, жирность семьдесят два процента.
– Хорошо хоть, что моя нога не показалась жиромеру похожей на сардельку, – пробормотала я. – Или на тамбовский окорок.
