style="font-size:15px;"> Последующие несколько дней Элизабет с волнением ждала, когда же ей позволят вернуться во дворец – к пиршествам и празднествам, где она могла бы появляться в лучших своих платьях под восхищенными взглядами лордов и леди. Она решила, что любой ценой добьется любви королевы Анны, чем бы от той ни пахло, а потом королева наверняка уговорит короля, и Элизабет выделят собственные покои. Это было бы просто чудесно!
Но последовавшие события повергли ее в шок.
– Вам пришло письмо от государственного секретаря Кромвеля, – объявила Кэт, входя в ее комнату.
Элизабет возбужденно подпрыгнула, но тут же замерла при виде серьезного лица гувернантки.
– Что там? – воскликнула девочка.
– Не знаю даже, как вам сказать, дитя мое, – с несвойственным волнением ответила Кэт. – Он пишет: «Король повелел мне сообщить, что не желает слышать о вашем возвращении во дворец для служения королеве. По его словам, эта женщина столь не похожа на вашу мать, что вряд ли вам нужно ее видеть».
Элизабет неожиданно расплакалась – к удивлению Кэт, привыкшей, что девочка всегда сдерживала свои чувства.
– Что это значит? – всхлипнула она.
– Я бы не стала столь серьезно относиться к словам короля, – утешила ее Кэт. – У его величества сейчас трудные времена. Все знают, что он несчастлив с новой королевой.
– Но что значит – «эта женщина столь не похожа на мою мать, что вряд ли мне нужно ее видеть»? – Элизабет перестала плакать и во все глаза смотрела на Кэт.
Гувернантка села за стол рядом с девочкой, отодвинула тетрадь и, взяв руки Элизабет в свои, крепко их сжала:
– Элизабет, ваша мать была прекрасной женщиной. Может, и не красавицей, но мужчины считали ее весьма привлекательной. Ваш отец-король добивался ее руки семь лет, так что сами понимаете, насколько она его очаровала. И она была очень образованной и культурной. Все, что она делала, получалось у нее с особым изяществом. Она умела танцевать, петь, вышивать, писать стихи, играть на лютне и клавесине и блистала умом. Стройная и грациозная, она всегда изысканно одевалась, зная толк в моде и умея сделать многое из малого. Вы очень на нее похожи – я уже это замечаю.
Элизабет слабо улыбнулась, жадно впитывая новые сведения о матери. Этих подробностей она не знала, но, как ни странно, они казались ей знакомыми. В мозгу ее возникали образы роскошно одетой, благоухающей розами женщины, которая бежала с ней по коридору или повязывала ей расшитый жемчугом чепчик. Смутно всплывали и другие, не столь радостные картины, но, как Элизабет ни старалась, ей не удавалось восстановить их в памяти. У нее ничего не осталось от матери, кроме воспоминаний, но откровения Кэт помогали им обрести плоть.
– Король прав, – продолжала Кэт. – Королева Анна действительно очень отличается от вашей матери и нисколько не соответствует его идеалам женщины, да поможет ей Бог. Мне кажется, король сильно жалеет, что женился на ней. Он никогда бы в этом не признался, но, вероятно, до сих пор помнит, насколько его очаровала ваша мать, и кто
