ободряюще улыбнулся и опрокинул в рот рюмку. Появилась Татьяна с тарелками. Она что-то ставила, передвигала на столе, освобождая место под второе блюдо, а Гуров все смотрел на одноклассника.
– Ты, Юрок, не раскисай, – наконец сказал он.
Калинин поднял лицо, посмотрел вслед дочери, ушедшей за женой на кухню, и пробормотал:
– Как тут… Ты же видишь, что нет у них отношений, каждая в своем коконе варится. Это они сейчас перед тобой демонстрируют, а уйдешь завтра на работу, и опять стена. Танька еще ничего, жалеет меня, а Вероничку как подменили. Как чужой человек в доме.
Жена так и не вернулась к столу. Юрка уловил ее голос, вышел на кухню, вернулся с постным лицом и уселся на свое место.
– Прилегла она, – произнес он в пространство. – Нездоровится. Так что посидим втроем. Да, Танюшка?
– Ага, – улыбнувшись, задорно кивнула головой девушка.
Гуров посмотрел на нее и невольно тоже улыбнулся. Говорили о многом, но больше всего вспоминали школьные годы. Татьяна хохотала в голос и махала руками на мужчин. Кажется, Юрка был доволен тем, что у дочери такое настроение. А может, уже давно не слышал ее смеха. Это ведь, наверное, очень страшно – жить бок о бок с человеком и не слышать годами его смеха!
– Вот, Таня, видишь, как ты отцу угодила, – смеялся Гуров, – что разрешила своим ноутбуком воспользоваться и в «Одноклассниках» зарегистрироваться. Так бы и не встретились.
– Это не мне, это ему спасибо, – тихо ответила девушка. – Он же мне его подарил.
Ее улыбка стала какой-то затравленной. Опять перед Гуровым сидел другой человек.
Потом Юрка повел его в дальнюю комнату, где ему уже постелили. Кровать была удобная, деревянная, односпальная. Гуров сидел, расстегивая рубашку на груди, а Юрка куда-то вышел и снова вернулся.
– Вот, смотри, – сказал он, протягивая Льву небольшую фотографию. – Вот он, рядом с ней.
– Кто, вот этот высокий парень?
– Да. Это они куда-то на пикник ездили, на природу. Вот она и хранит. Наверное, все еще любит его. Я уж подумывать стал, а не выбросить ли мне эту фотку? Вроде потерялась и никто ничего не знает.
– Чтобы не мучить ее, чтобы забыла скорее? – Гуров отрицательно покачал головой. – Можешь только хуже сделать. А если у нее истерика случится на этой почве, если она на последних остатках самообладания держится из-за этой неразделенной любви? При ее состоянии и такой стресс. Нет уж, пусть лежит. Уверен, что придет время, и она сама удивится, что столько времени вздыхала и заламывала руки. Возьмет она ее в один прекрасный момент и ничего к нему не почувствует. Перегорело все!
– Хорошо ты говоришь, складно, – невесело усмехнулся Юрка, забирая фотографию. – Тебе бы романы писать.
– Протоколы я пишу, забыл? А еще у меня жена актриса. Тоже забыл? А парень ничего, мужественный, красивый. Ты так и не в курсе, почему они расстались? Может, из-за наркотиков он ее бросил? Он сам по виду
