занимаюсь в муниципалитете выморочным имуществом и должна прежде всего попытаться разыскать возможных наследников, а если это не удастся, то организовать похороны, которые пока отложены. Вы не знаете, были ли у Герды Персон родственники?
Ян-Эрик переадресовал вопрос матери, сам он ничего об этом не знал.
– Ну, о Герде Персон мне известно немного. Мы прервали контакты в начале восьмидесятых. Мне кажется, для ответов на эти вопросы должны найтись другие люди.
– Да, я понимаю. Но, к сожалению, близких людей удается найти не всегда. И тогда нужно максимально использовать то, что есть у тебя в распоряжении.
Марианна Фолькесон оказалась настырной. Яну-Эрику все меньше хотелось продолжать разговор. Алиса поглаживала бордовый бархат дивана. Этот гарнитур органично смотрелся на втором этаже их дома. А здесь, сколько его ни переставляй, он казался чужеродным. Словно скучал по старому дому и отказывался приспосабливаться.
– По-моему, она была родом с Эланда или, может быть, из Кальмара. У нее, насколько я помню, была сестра, которая умерла где-то в конце пятидесятых. По-крайней мере, ты тогда был еще маленький.
Ян-Эрик кивнул.
– Я помню, что ее не было неделю, потому что она уехала на похороны. Сестра, если я ничего не путаю, была тоже незамужней.
– О других братьях или сестрах вам ничего не известно?
Кончик ручки Марианны Фолькесон застыл над страницей блокнота в черной обложке.
– Нет, по крайней мере, она об этом не рассказывала.
– Детей тоже не было?
– Нет.
Марианна переменила позу и пролистала несколько страниц в блокноте.
– У меня есть ответ на объявление в газете. Некий Торгни Веннберг сообщил, что намерен прийти на похороны.
– Торгни Веннберг?
В голосе матери звучало недоверие.
– Да. Вы его знаете?
Алиса фыркнула.
– Постольку-поскольку. Отвратительный мужичонка, постоянно лип к Акселю, чтобы погреться в лучах его славы. Он когда-то опубликовал пару романов, которые никто не читал, и вечно отирался рядом с более успешными авторами. Но я понятия не имею, какое он может иметь отношение к Герде, я даже не предполагала, что они были знакомы. Конечно, они встречались в нашем доме, когда он приходил, но с тех пор прошло больше тридцати лет.
Ян-Эрик помнил Торгни Веннберга. Рыжая борода и громогласный смех этого человека казались Яну-Эрику ненатуральными. Они запирались с отцом в кабинете, и оттуда периодически доносились взрывы этого хохота. А время от времени слышался даже отцовский смех – что было странно, потому что отец редко пребывал в веселом расположении духа. И чем дольше они там сидели, тем чаще смеялись.
– По крайней мере, он хочет прийти на похороны.
Алиса снова фыркнула.
– Он, вероятно, думает, что там будет Аксель и он сможет снова к нему приставать.
– Мама!
Это было
