думаю, что этот бред Манитея идет от чрезмерного усердия, — повернулся к нему, бросил: — Ступай отсюда! — И тот, с проворностью рыси, скрылся за массивной дверью.
Эльазар понял, что Манитей многое не договорил, особенно из того, что касалось Полемарха.
— О каких трёх талантах серебром упомянул Манитей? — насупившись, спросил Эльазар. — В наши времена это значительная сумма даже для имперской казны! Не пахнет ли здесь взяткой, достойной казни?
Полемарх побледнел и, заикаясь, произнес:
— Никак нет, уважаемый посланник! Упомянутые три таланта ничего общего не имеют с интересами имперской службы.
— Тогда как объяснить слова Манитея о трех талантах? — быстро спросил Эльазар.
— Это старая история, — с явной неохотой начал комендант, — лет пять или шесть тому назад разбойники, из мятежных полисов Понта, захватили в Колхидской колонии нескольких девочек и продали их в рабство. Отец одной из них — очень богатый человек, назначил приз в три таланта серебром тому, кто найдет и привезет домой его дочку.
Эльазар мгновенно взглянул на Эсту, не потеряет ли она сознание, услышав подобное? Но она стояла как изваяние.
— Три таланта за девочку?! — переспросил Эльазар. — Это сказочная сумма.
— Вот именно! — поддержал Полемарх. — С тех пор Манитей и рехнулся. Но его можно простить, дорогой посланник, он хороший сыщик и храбрый воин. Трижды ранен.
— Простить?… — в раздумье произнес Эльазар, а затем с явной фамильярностью спросил: — Ты уверен в этом?
— Как в том, что меня зовут Полемарх! — быстро ответил комендант. — В самых тяжелых штурмах Манитей был головным моей фаланги.
— Так тому и быть, — сказал Эльазар, — я полностью полагаюсь на тебя. Простим Манитею его слабость, — а затем, с загадочной улыбкой, добавил: — Что же касается моей сопровождающей, то она, поверь мне, стоит значительно больше трех талантов серебром.
Оба понимающе рассмеялись: есть, мол, вещи, о которых не положено распространяться. Тем самым была поставлена точка на явно неприятном для Полемарха разговоре.
— А сейчас, друг Полемарх, я обязан двигаться дальше. Дела не ждут.
— Понимаю, — поспешно согласился Полемарх, — и готов помочь, чем смогу.
— Мне нужен корабль, направляющийся во Фракию.
Полемарх немного подумал и с сожалением сообщил, что в ближайшие две недели таких кораблей не будет, однако есть одна посудина, которая на рассвете отплывает к Гераклие Понтийской. Она заходит в Милет и на Лесбос, там посланник сможешь пересесть на любой корабль, плывущий к Элладе.
О подобном рейсе Эльазар мог только мечтать. Именно такой рейс он упорно и безуспешно искал. С трудом сдержал вспыхнувшую радость. Сделал вид, что производит в уме какие-то расчеты.
Видя молчание Эльазара, и поняв его по-своему, Полемарх с искренним радушием предложил Эльазару погостить в Александрии
