охапку черенков, еле удержала её и вновь начала раскладывать по стопкам.
— Как ты не понимаешь?! — возмущалась она, — это лозы разных сортов винограда!
— Видишь эти, чуть вьющиеся? — На них будут черные ягоды для винодельни! — объясняла она Шмуэлю. — А это — белый виноград для продажи на рынке, на нём будут большие и тяжелые гроздья…
— Я права? — Обратилась она к Шифре.
Та в знак согласия кивнула.
— А эти кусты, — решительно продолжала Юдит, — дадут нам зимний виноград!
Шифра, Шмуэль и Бен-Цур одобрительно наблюдали, как Юдит ловко раскладывала черенки по сортам винограда.
— И когда она успела всё это узнать? — Удивлялся Шмуэль.
Шифра же вспомнила, как в год шмитты, будучи детьми, они с покойным братом Эльазаром и его другом Шмуэлем, играли в виноградниках селения и вволю лакомилась сладкими, как дикий мёд, ягодами.
На седьмой год урожай не собирали, и можно было есть виноград кому угодно, сколько угодно и, главное, прямо с кустов.
И они ели.
Шифра с улыбкой вспоминает, что даже Нафтали, наведывавшийся в Модиин, забирался с детьми в виноградники, ел сладчайшие ягоды и приговаривал: — Вот почему даренная нам земля называется "Земля, текущая молоком и мёдом"….
Со временем Юдит стала замечать, что не каждый год её виноградник дарил сладкие гроздья. Иногда, даже подсыхая, ягоды оставались кислыми.
Величина гроздьев на одном и том же кусте бывала разной — от тугих и тяжелых, до тонких и жидких, едва насчитывавших десяток ягод.
Та же беда была и с листьями виноградных кустов. Вместо широких, как у мандрагоры, эти листья еле прикрывали плоды все той же лозы.
Спустя несколько лет она уже знала, что так и должно быть. Если Всевышний дарил не очень знойный год, c холодными ночами и горячим дневным солнцем, то ягоды созревали крупными и душистыми и уже издали, на подходе к виноградникам, виднелись большие золотистые слитки этих ягод, либо сбитые в пирамиду, сгустки рубинового цвета.
В такой год виноград быстро расхватывали на Лодском и Иерусалимском рынках. Юдит хорошо запомнила слова Нафтали, сказавшего, что из такого винограда, если он чуть подсохнет на кустах, получается душистое, особенно ценное вино.
И она была очень рада, когда её виноградник вносил хороший вклад в семейную казну.
Юдит гордилась тем, что помогает Шифре осуществить её заветную мечту — построить недалеко от их дома новую микву. Шифре трудно было добираться до старой миквы, хотя та была совсем недалеко. Болели суставы ног, донимала спина.
За вино Юдит выручала хорошие деньги. Ей помогали Ицгар и Нимрод. Отправляясь в Рим, Афины, или на Кикладские острова, они брали с собой амфоры с её вином.
Ицгар не раз рассказывал ей, что их корабль не успевал даже причалить, как уже издали, с берега, продавцы хороших вин испрашивали, есть ли на корабле вино "Юдит". И она счастливо улыбалась, вспоминая голос Ицгара, — а он говорил:
— Люди,
